inoutmag.ru

Темур начал учиться игре на гитаре самостоятельно в возрасте одиннадцати лет. С детства тяготевшийк музыке подросток первые уроки получил от родного брата, показавшего ему “пять блатных аккордов”. Все свое дальнейшее образование Темур получил без помощи преподавателей. Один из самых титулованных гитаристов постсоветского пространства не имеет ни одного класса традиционного музыкального образования. Его учителями стали... лучшие представители мировой гитарной школы.

В те далекие времена раздобыть какую-либо информацию, которая могла бы способствовать обучению гитариста современного направления, было практически невозможно. Единственным ее источником служили виниловые пластинки, которые и стали основным учебным пособием для Темура. Он снимал практически все, что слышал. Как только кто - нибудь из знаменитостей выпускал новый альбом, гитарные партии из него тут же пополняли репертуар молодого гитариста. Середина семидесятых явилась временем расцвета самодеятельности. Благодаря своей неустанной практике Темур всегда был в курсе последних веяний в современной музыке.

В 15 лет он начал участвовать в самодеятельных ансамблях. За несколько лет Темур переиграл в эстрадных коллективах всех высших учебных заведений Грузии. Сам он называет то время “периодом чистого творчества”, когда людьми двигала только любовь к музыке и жажда новых открытий. В 1982 г. Темур пришел в популярный джазовый ансамбль “Диэло” и с этого момента уже начал заниматься музыкой профессионально. Проработав с “Диэло” два года, Темур перешел в известный вокально - инструментальный ансамбль “Орэра”. Затем были джаз-квинтет Александра Киладзе, эстрадно-симфонический оркестр грузинского телевидения, группы “Театрон” и “Древо желаний”. С 1988 по 1994 г. Темур играл в вокально-инструментальном ансамбле “Иверия”. Помимо этого, за период с 1986 по 2000 г. Темур успел поработать практически со всеми певцами, звездами грузинской эстрады - Нани Брегвадзе, Тамарой Гвердцители, Мерабом Сепашвили, Сосо Павлиашвили, Медеей Дзидзигури, Тамарой Чохонелидзе и многими другими. С 1994 по 2001 г. Темур работал с Вахтангом Кикабидзе, объездив за это время с гастролями все пять континентов. В 1994 г. музыкант участвовал в Международном конкурсе гитаристов, проходившем в Голливуде, где Аллан Холдсворт, высоко оценив искусство Темура, назвал его лучшим гитаристом года в номинации “фьюжн”.

В 1995 г. на фестивале “Washburn Day” Квителашвили дал один концерт вместе с американским гитаристом-виртуозом Майклом Анджело. По приглашению мэтра отечественного джаза Алексея Семеновича Козлова Темур сотрудничал со знаменитым джазовым ансамблем “Арсенал”. Помимо работы с известнейшими исполнителями, Темур записал четыре сольных альбома: “Ностальгия” (1991 г.), “Классика - джаз-рок” (1992 г.), “Страна цветов” (1996г.) и наконец “Музыка моей души”, который должен выйти в ближайшее время. Темур стал первым грузинским гитаристом, давшим в 1998 г. большой сольный гитарный концерт в Большом концертном зале Грузинской государственной филармонии, а в1996 г. он был назван лучшим музыкантом - инструменталистом Грузии. За неоценимый вклад в развитие гитарного искусства и заслуги в области музыки Темур Квителашвили был награжден в 1998 г. высшей наградой Грузии в области искусства - “Орденом чести”, который ему вручил Президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. Имя Темура Квителашвили включено в два издания “Грузинской энциклопедии” - “Кто есть кто” и “Тбилиси”.

Биография повествует лишь о событиях в жизни этого неординарного чело-века, описывать же словами его музыку я не возьмусь - ее надо слушать. Скажу только, что все, кому довелось побывать на концертах Темура Квителашвили, не могут не отметить потрясающую кристально-чистую технику, его жгучий темперамент, необыкновенную душевность игры и самобытность звучания. Итак, сегодня этот выдающийся музыкант нашего времени в гостях у нашего журнала.

In/Out: Темур, расскажи, пожалуйста, с чего началось твое увлечение гитарой.

- Я с раннего детства тяготел к музыке. Мой родной брат часто играл на гитаре в кругу семьи, он и дал мне первые уроки, показав “пять блатных аккордов”. Тогда мне было 11 лет, с того самого момента я не расстаюсь с этим удивительным инструментом. Сегодня стало гораздо проще находить необходимую информацию, есть ноты, журналы, записи, аудио- и видеошколы. В то время, когда я начинал, единственным источником информации служили виниловые пластинки. Я настолько загонял свой проигрыватель, снимая игру любимых гитаристов, что он в конце концов сломался. Несколько позже стали появляться так называемые “Школы” разных гитаристов - кассеты с записями. Тогда их записывали не на видео, как сейчас, а на аудиокассеты, редкой удачей было раздобыть такую кассету вместе с нотными примерами. Обладатели такого богатства сразу же попадали под прицел коллег. При этом почему-то многие не желали делиться, наверное, полагая, что обладание эксклюзивным учебным материалом позволит им возвыситься над другими... Не понимаю этого до сих пор.

In/Out: Итак, ты не шел по пути традиционного обучения. Расскажи, пожалуйста, о своем подходе к самообразованию.

- Да, я не учился ни в музыкальной школе, ни в каких-либо других музыкальных учебных заведениях. Я предпочитаю доходить до всего сам. В самообучении я вижу ряд преимуществ. Пусть и приходится “копать” все самому, зато такой способ наиболее верен для тех, кто стремится обрести свою самобытность. Я, например, сам ставил себе руку, потратив огромное количество времени на то, чтобы найти именно то положение кисти, в котором мне наиболее удобно играть, искал свой звук, придумывал приемы звукоизвлечения, нашел наиболее подходящую для себя форму медиатора, а поскольку такие медиаторы нигде не выпускаются, делаю их сам.

Самодельные медиаторы - это не прихоть, просто я считаю, что прежде чем начать играть, музыкант должен добиться комфортного состояния, мелочи не должны раздражать, это очень сильно сказывается на конечном результате. Снимая игру своих любимых гитаристов, я всегда старался анализировать, откуда что происходит, почему он сделал здесь такой переход, из чего складывается интонация. Много позже, в 1993 г. я был автором и ведущим музыкально-аналитической программы “Современное гитарное мировое искусство”, которая шла по центральному телевидению Грузии. Каждая передача посвящалась одному гитаристу. Мне было очень интересно поделиться своими мыслями, не только рассказать биографию музыканта, но и раскрыть его концепцию, проанализировать творческий путь, показать именно те композиции, которые привели этого гитариста к всемирной славе.

В конце передачи я брал гитару и показывал приемы игры, свойственные данному исполнителю. Мне кажется, это было очень интересно и познавательно не только для начинающих музыкантов. Изучение гамм, арпеджио, ладов, пентатоник и т.п. - это всего лишь первый этап, всегда нужно помнить, для чего мы все это учим. В конечном результате должна получиться музыка. Когда мы слушаем хорошую музыку, мы не воспринимаем ее как набор нот, в первую очередь мы кайфуем от самой музыки. Набор знаний - это набор выразительных средств. В музыке должна быть какая-то идея, которую ты хочешь выразить при помощи этих средств. Очень много музыкантов имеют хорошую технику игры, но при этом не вкладывают в игру хоть сколько-нибудь души. Когда слушаешь таких гитаристов, видно, что человек проделал огромную работу, он технически и теоретически подготовлен, но его игра не вызывает никаких эмоций - в одно ухо влетело, в другое вылетело. Вызубрить теорию, отточить технику могут многие, но лишь немногим удается пройти следующий этап - пропустить все это через себя.

Помимо навыков нужно развивать вкус, накапливать музыкальный багаж. Прежде чем начинать играть, нужно подумать, чем ты хочешь поделиться с миром - показать ему, как здорово ты играешь, или раскрыть настроение весеннего дня? Все музыканты - инструменталисты мирового класса в полной мере овладели этим, именно владение инструментом на уровне музыкального языка отличает их от сотен коллег, которым эта наука оказалась не по зубам. Сегодня многих больше заботит технология. У одного крутой компьютер, у другого процессор, у третьего гитарный синтезатор. Все это хорошо, но это не главное. По части исполнения я всегда говорю, что есть уровень, ниже которого нельзя играть. В целом уровень музыканта определяется не техникой, не быстротой игры, а общим уровнем музыкального мышления.

Музыка - это не спорт и не соревнование. Даже на самом примитивном звуке, как только человек берет гитару, сразу видно, что он умеет. Звук идет от пальцев, а музыка - от души. Я не случайно занялся переложением грузинской народной музыки и классики для гитары. Помимо того, что такая работа пополняет музыкальный багаж и развивает вкус, она позволяет глубже проникнуть в суть инструмента. Играть негитарную музыку на гитаре очень сложно. Сложность заключается в том, что в отличие, например, от фортепиано, где нота “ми” третьей октавы всегда одна и та же, на гитаре эту ноту можно взять в разных позициях и звучать она будет по-разному. В этом кроются огромные интонационные возможности гитары. Когда человек зубрит пассажи, он не должен забывать о том, что главное здесь не скорость, это подразумевается само собой, главное отобразить интонацию, сыграть правильно музыкальную фразу. Это очень непростая, кропотливая, но в то же время очень интересная работа. Сегодня мой репертуар больше чем наполовину состоит из негитарной музыки. Помимо моих собственных произведений в стиле фьюжн и джаз-рок, в концертах звучат переложения грузинских народных песен и мировой классики. Насколько хорошо мне удается раскрыть эти произведения в переложении для гитары, судить слушателю, но не без гордости могу сказать, что мое исполнение классики высоко оценил такой выдающийся музыкант, как Мстислав Ростропович.

In/Out: Творчество каких музыкантов в большей мере повлияло на тебя как на гитариста?

- Джимми Хендрикс, Ричи Блекмор, Джимми Пейдж, Карлос Сантана, чью звезду недавно открыли в Голливуде на бульваре звезд, - вот гитаристы, которые в первую очередь оказали на меня влияние. Из джаз-роковых гитаристов - Джон Маклафлин, Джон Аберкромби и Алан Холдсворд, из джазовых - Джордж Бенсон, Уес Монтгомери, Джим Холл, Джо Пасс. Вообще я не люблю делить музыкантов на какие-то номинации. Есть определенный уровень, который определяет человека как хорошего гитариста, и у всех музыкантов, кто достиг этого уровня, есть чему поучиться. Меня всегда удивляет, когда о Ингви Мальмстине, например, говорят: там только скорость и ничего больше. Когда говорят такие вещи, мне всегда хочется спросить: а вы то сами что сделали? Если говорить про Мальмстина, давайте не будем забывать, что этот человек в возрасте 21 года получил “Грэмми”. Если поставить его пластинку 1984 г., то она и сейчас звучит актуально. Почему люди замечают только технику? На мой взгляд, там есть что послушать кроме скоростных пассажей. Так рассуждать о музыканте, добившемся мирового признания, можно, вероятно, лишь из зависти. Искать какие-то погрешности у исполнителей такого класса, на мой взгляд, просто смешно.

In/Out: Темур, ты работал с такими исполнителями, о работе с которыми многие музыканты могут только мечтать. И все-таки решился, как говорится, поменять “реальный кусок хлеба” на “призрачный кусочек масла”. Скажи, что подвигло тебя на такой поступок?

- Да, за свою жизнь я играл во многих коллективах и со многими звездами. С огромной теплотой вспоминаю ансамбль “Иверия”, с которым я сотрудничаю и сейчас. Помимо того, что это очень сильный, профессиональный коллектив, это была настоящая семья. Ты себе не представляешь, сколько музыкантов вышло в люди из этого коллектива. У нас были очень интересные гастроли во многих странах мира. Этот коллектив всегда пользовался и пользуется по сей день огромной популярностью в Грузии. Последние семь лет я аккомпанировал Вахтангу Константиновичу Кикабидзе. Он, безусловно, очень талантливый человек. У нас с ним были интереснейшие гастроли по всему миру. О нашем сотрудничестве у меня осталось очень много хороших воспоминаний. Но в какой-то момент я понял, что не могу больше совмещать работу в коллективе и свои сольные концерты, и поэтому был вынужден уйти.

In/Out: Итак, ты стал работать сольно. Как продвигаются твои дела?

- Музыкантам трудно везде, и Москва не исключение. Менеджеры концертных площадок предпочитают приглашать раскрученных артистов. Меня знают во многих странах мира, но в узких профессиональных кругах, а для того, чтобы выступать в хороших клубах или залах, нужно быть популярным, так сказать, в массах. Я знаком с арт-менеджерами многих клубов. Но “при всем уважении”, как правило, они объясняют, что хотели бы дать мне возможность выступить, но не могут этого сделать из-за отсутствия моей рекламы. Думаю, что на самом деле реклама тут ни при чем, главное иметь хорошие отношения с арт-менеджерами и администрацией площадок.

Я же не могу дружить с человеком только потому, что “так надо”. В общении с людьми я предпочитаю держать определенную дистанцию (и считаю это нормальным) - возможно, поэтому многие считают, что у меня сложный характер. Я считаю, что музыкант в первую очередь должен быть человеком, а уже потом артистом. Уважаю людей, которые имеют свою позицию и остаются верны ей. Уважаю тех, кто делают свое дело “на пятерку”. К счастью, есть еще те, кто не разделяет общепринятые в шоу-бизнесе взгляды. Есть такие люди, как Андрей Большаков, Олег Кузьминич, Давид Татулашвили, Артем Надирашвили и другие. Благодаря их стараниям и существует музыкальная жизнь, отличная от той, что с утра до ночи крутит ТВ. С этими людьми, я легко нахожу взаимопонимание. Благодаря именно таким людям в Москве проходили и проходят замечательные гитарные фестивали. Есть такие клубы, как “Алабама” и “Толстый Мо”, где выступают не те, кто раскручен ТВ и радио, но те, кто действительно умеет играть. Кроме того, например, я весьма горжусь тем фактом, что спонсором моего сольного концерта в Большом концертном зале Грузинской филармонии был не какой-то “новый грузин”, не сват и не брат, а одна из крупнейших в мире авиакомпаний British Airways.

In/Out: Темур, твои пластинки весьма успешно продаются за границей, тебя знают и уважают многие гитаристы с мировыми именами. Может быть, тебе было бы проще реализовать свои планы, перебравшись поближе к мировой “тусовке”, например, в Америку, где в основном и находится гитарная “кухня”?

- Нет, никогда и ни в коем случае. Грузия - это моя родина, это мой дом, здесь мои корни. Да, сейчас я приехал работать в Москву. Но Москва - это не Лос-Анжделес. Несмотря на то, что стараниями политиков Советский Союз канул в лету, осталось единое культурное пространство, и центром этого пространства является Москва. Пусть нас поделили на грузин, русских, украинцев... мы все равно остаемся детьми одной страны. Когда я приезжаю в Москву, я чувствую себя как дома. Чего не могу сказать про Америку, это чужая страна, с неблизкими нам законами и отношениями. Переехать туда жить - это как заново родиться. Даже если говорить о том, чтобы поехать туда только работать, то и здесь тоже есть ряд своих “но”. Когда я первый раз приехал в Америку, я к своему удивлению обнаружил, что там тоже далеко не все так радужно, как нам кажется отсюда. Там если люди поняли, что могут заработать на тебе деньги, они от тебя уже не отстанут. Но для этого твое творчество должно укладываться в общепринятые рамки. Оно должно быть доступно и понятно. Я даже мысли не допускаю о том, что серьезный музыкант имеет право подгонять свое творчество под уровень масс. Наоборот, я считаю, что как артист, как музыкант, как личность я должен стараться повышать этот уровень.

Серьезная инструментальная музыка никогда не сможет и не должна конкурировать с поп - музыкой. В Америке все известные гитаристы играют в маленьких клубах. Джон Маклафлин дает в больших залах всего несколько концертов в год! А вы представьте, что это за концерты. В одном концерте он играл и с симфоническим оркестром, и с шахти, и трио с Джо де Франческои Эллисом Джонсоном, игралфламенко с Ди Меолой и Пако де Люсия. Это не концерт - это бомба и... иной раз набирается не больше половины зала. Где публика живо интересуется подобными мероприятиями - так это в Европе. Там люди ходят на подобные концерты, инструменталисты собирают аншлаги и имеют возможность зарабатывать приличные деньги. Поэтому я не вижу особого смысла куда-то перебираться. Людям, занимающимся искусством, тяжело везде. Единственный плюс, который я для себя обнаружил в Америке, - это огромное количество информации. Любые ноты, партитуры, видеошколы. Я думаю, что если музыкант в Америке не может научиться играть джаз, то у него, должно быть, что-то не в порядке с головой. Когда я увидел все это богатство, я понял, что наших музыкантов, которые собирали свои знания по крупицам, надо носить на руках, поскольку даже сейчас здесь вы не найдете такого количества информации.

In/Out: Многие проводят четкую грань между искусством и шоу-бизнесом. Что ты думаешь по этому поводу?

- Я вообще не люблю это словосочетание - “шоу-бизнес”. Для меня это ассоциируется с чем - то грязным и ненастоящим. Я включаю телевизор и вижу, что девяносто процентов тех, кто там поет и играет, врут - я не хочу никого обидеть, это мое личное мнение, которое я не навязываю. Телевидение - это мощнейший инструмент формирования массовой культуры, а чему могут нас научить эти “хорошие парни”, которые делают так, как надо, а не так, как думают, (если они вообще думают о чем-то еще, кроме собственного благосостояния)? Сегодня, как это ни странно, в отечественной музыкальной среде очень трудно найти собеседника, с которым можно поговорить об искусстве.

Когда я начинаю разговоры о музыке, о гитаре, беседа очень быстро переходит в другое русло. Современные музыканты более охотно говорят о том, кто какую машину купил, кто в каких шмотках пришел и тому подобное. Шоу-бизнес - это в первую очередь тусовка. Чтобы туда попасть, не нужно быть выдающимся музыкантом, нужно просто примкнуть к одному из кланов, поделивших это пространство. Западный шоу-бизнес, на первый взгляд, имеет более цивилизованное лицо, там в большей мере устоялись правила игры. Но, с другой стороны, эти правила более жесткие. Все подчинено коммерции. Талант покупают и продают, как товар, не оглядываясь ни на что. Выживание в этой среде - это отдельная наука.

Могу привести простой пример: скажите, пожалуйста, что, в мире нет больше теноров, кроме Паваротти, Доминго и Каррераса? Есть, но, пока “три тенора” живы, к ним близко никто не подойдет, потому что там крутятся огромные деньги. Мы слышим только музыку, прекрасную музыку, это великие певцы, но мы не знаем, что творится за кулисами. Звезды такой величины очень редко остаются независимыми, поскольку они всегда находятся в точке пересечения чьих-то еще интересов. Если мы посмотрим на карьеру любого популярного исполнителя, то обнаружим, что его карьера началась с того момента, когда его поддержал тот или иной влиятельный человек, а такими людьми движет далеко не беззаветная любовь к искусству. Не в пользу “заграничного” шоу-бизнеса могу привести еще много примеров. Вот один из них, на мой взгляд, очень печальный. Однажды мне довелось побывать на могиле Джимми Хендрикса. Когда я был в Сиэтле, мои друзья показали мне место, где похоронен один из величайших гитаристов мира. Я был просто поражен - как скромно это место. Мы около получаса искали его могилу, представьте себе - искали могилу Джимми Хендрикса! Она оказалась на самом бедном участке. Там нет никакого памятника. Вокруг могилы разбросаны шприцы, окурки и бутылки из-под пива. Впечатление удручающее. Я очень много читал про Хендрикса: не считая того, что он был великим гитаристом, он был очень хорошим, душевным человеком. И не заслужил даже памятника. А ведь на его творчестве, таланте, имени многие сделали огромные деньги (и делают до сих пор, поскольку до сих пор продаются его пластинки). Что тут еще добавить?

In/Out: Расскажи, пожалуйста, о своем инструменте и оборудовании, которое ты используешь.

- Сейчас я играю на гитаре Gibson Les Paul Studio, которую мне вручили на конкурсе, проходившем в Америке. Это очень хороший инструмент, который наиболее полно отвечает моим потребностям. В целом же я считаю, что инструмент - это не главное. Много лет я не мог себе позволить приличную гитару, но это никогда не служило препятствием для творчества. После моего выступления на выставке “Музыка-Москва”2001” московская компания OK&Ko вручила мне именной ламповый усилитель ENGL, который полностью соответствует моим представлениям о том, каким должен быть гитарный комбо. По части обработки звука я больше привык к аналоговым устройствам - педалям-примочкам, но прогресс “не стоит на месте”, поэтому приходится осваивать новые технологии. Например, гитарный синтезатор - на мой взгляд, это устройство может серьезно обогатить музыкальный язык исполнителя и во многом облегчить его жизнь, как в студии, так и на гастролях. В будущем собираюсь приобрести компьютер и на его базе собрать небольшую собственную студию, где можно было бы спокойно подумать, не спеша настроить звук, чтобы на записи гитара звучала именно так, как хочется. Но в целом мой принцип такой - с технологией нужно дружить, но нельзя ей подчиняться, поскольку это однозначно пойдет во вред творчеству.

In/Out: Что бы ты хотел пожелать своим начинающим коллегам?

- Всякому, кто ступает на этот нелегкий путь, я хочу в первую очередь пожелать оставаться самим собой. Для того, чтобы преодолеть все сложности, которые подстерегают музыканта на его творческом пути, нужно искренне любить свое дело и всегда оставаться недовольным собой. Нужно понять, что нет уровня московского или тбилисского, или еще какого - н ибудь. Уровень есть только один - мировой. И только к нему следует стремиться. Нужно постоянно совершенствовать свое мастерство, быть терпеливым и настойчивым. Всегда доводить начатое до конца, не делать себе скидок и не показывать никому половину работы. И кроме этого, масштаб личности и сила характера всегда проявляется в творчестве. Я знаю многих прекрасных музыкантов, которые не выдержали трудностей, с которыми сталкивается любой человек, имеющий большие амбиции. Вы должны понимать, что встали на тернистый путь длиною в жизнь, и какие бы трудности ни подстерегали вас на этом пути, не бросайте любимого дела, несмотря ни на что, делайте его искренне и всегда оставайтесь человеком. Только так можно добиться успеха и признания. В музыке и в жизни.

Беседовал: Александр Хорев