Он наш Frank Sinatra, только не запятнанный связью с мафией. Он наш Леонардо ДаВинчи, Лоуренс Оливье и Самоделкин – все это в одной гремучей смеси полной озорства и мудрости. Того, что он великолепно играет на гитаре, изобрел многодорожечную запись, придумал современную электрогитару и его имя дано одной из самых популярных моделей гитары всех времен – это уже невероятно много, учитывая, что все это было ниспослано ему в течение одного жизненного срока, а большинству из нас, смертных, такое счастье не светит. Само его имя таит магию.

Les Paul отпраздновал в прошлом году 90-летний юбилей, но он не рассиживал, как памятник сам себе, собирая почести. Он провел свой 90-й год жизни так же, как и обычно – работая, как проклятый. В первую очередь, это его еженедельные выступления в нью-йоркском Iridium Jazz Club, плюс окончание работы над выпущенной ограниченным тиражем автобиографии "Les Paul in His Own Words", и, разумеется, выпуск альбома Les Paul & Friend, на котором титан гитары записывался с такими талантами как Eric Clapton (с виртуальным вокалом Sam Cooke), Keith Richards, Steve Miller, Buddy Guy, Jeff Beck, Billy Gibbons, Peter Frampton, Sting, Kenny Wayne Shepherd, Neal Schon, Rick Derringer, Edgar Winter и Joss Stone.

И если этого недостаточно, его вечно молодой дух, доказывает, что он по-прежнему активен. 19 июня 2005 года во время юбилейного концерта“All for Paul”, прошедшего в Нью-Йорке в рамках JVC Jazz Festiva он был как обычно неподражаем со своей уникальной музыкой и блестящими шутками. И если кому-то могло бы показаться, что маэстро просто тянет время при помощи разглагольствований – что он устал, и что его артрит не дает ему возможности играть – он тут же разражался потоком красивых мелодий или скоростным проходом по грифу, который заставлял в изумлении ронять челюсть на пол.

И дело не в том, что такую энергию непривычно видеть в 90-летнем человеке (хотя и в этом тоже). И не в том, что это больше, чем просто музыкант, потрясший вас виртуозным, запредельным гитарным мастерством. С легендами всегда так. По крайней мере, с настоящими.

О звуке

Частично он встроен у нас в голове. У нас в сознании есть тот эталон звука, к которому мы стремимся всеми силами, но мы имеем дело с миллионом факторов. Звукосниматель, который передает колебания струн, усилитель и настройки эквалайзера, резонансы кабинета и поведение динамиков, как кабинет расположен в помещении, насколько мало или велико помещение, идет ли звук прямо вам в уши, или он происходит откуда-то из-под ног. Затем вам может захотеться подчеркнуть определенные звуки из того спектра, что вы используете. Вам может захотеться вывести вперед четвертую или третью струну. Можно убить жизнь только на один из нужных нам звуков, а составляющих так много, что мы так и будем безуспешно гоняться за звуком. Мне 90 лет, и я так его и не нашел. Единственное чего я добился – нашел лучший на текущий момент звук.

О руках

Когда мы ударяем по струне, у нас есть выбор – сделать это ближе к грифу, или посередине корпуса, или поближе к бриджу, или прямо у бриджа. У нас есть выбор ударить жестко или очень легко. Можно гладить, а можно вышибать, не так ли?

Если я играю лирическую вещь, я буду касаться струн там, где я могу получить самый мягкий, сладкий, нежный звук. Но если я хочу выстрелить жестким, перкуссивным звуком, я буду играть у самого бриджа. Я, правда, никогда не буду играть посередине струны. Это мертвая точка – половина длины струны!

Как же нам определить, где ударить по струне в процессе исполнения песни? Давайте спросим себя, является белый цвет идеальным? А что является крайней противоположностью белому? Черный.

О публике

Когда я играю песню для публики, я как бы рассказываю историю – или читаю стихотворение – и пытаюсь передать, что я чувствую. Но живая публика – это не слушатели дисков. Она тебя слышит и видит. Поэтому я должен донести до них свою музыку и свое поведение. Если я выгляжу раздосадованным, или уставшим, или равнодушным, это повлияет на реакцию публики на то, что я делаю.

Я так же должен следить за тем, насколько внимательно меня слушает публика. Если ты отдаешь энергию в зал, ты должен ее получать назад. Но люди могут сидеть и думать о том, какой будет счет в ресторане, что заказать на ужин или трепаться о том, кто с кем познакомился на прошлой вечеринке. Если я теряю публику, это значит, я не даю ей той информации, которую она хочет услышать. Надо обращаться с публикой как с одним человеком – а не как со 100, 1000 или 500000 человек – и разговаривать с ней один на один. Слушайте, это придумали еще в эпоху водевилей, и ничего с тех пор не изменилось. Что бы ни ты играл – рок, джаз или хип-хоп, надо захватить внимание публики и преподнести ей свой товар, который в данном случае песня. Публика – это твой судия. Если ты прицелишься слишком высоко, будешь палить по воронам, слишком низко – подстрижешь газон. Надо целиться точно в яблочко. Надо работать как на гитаристов сидящих в зале, так и на их матерей!

Вы знаете, легко выйти на сцену, но непросто с нее уйти. В смысле никто не будет освистывать тебя, если ты только вышел на сцену, но когда настает время уходить, лучше подготовить достойную концовку. Наиболее важная часть твоего выступления – это эффектный финал.

О красоте одной волшебной ноты

Я однажды спросил Jimmy Rosenberg - это правда. Все что нам нужно, одна нота, но весь фокус в том, чтобы найти правильную ноту, ноту которая сияет как алмаз, с ореолом вокруг. Я никогда не забуду как однажды был на концерте Count Basie на Западном побережье. Он был на кресле-каталке, его подкатили к рампе и усадили за пианино. Внезапно весь оркестр умолк, Count Basie опустил руку и сыграл одну ноту. Но это была самая драгоценная нота из всех, что я слышал, и она меня просто сразила. Так что, можно иметь просто суперталант, но его надо держать в узде как скакового коня.

О записи

Я никогда не иду на запись, не зная, что собираюсь делаю. Я знаю, что рекордер не создаст хит, потому что он записывает только то, что сыграю я. Это значит, что я знаю, в каком темпе играю, что я хочу сказать, и что я должен уложиться в определенное количество минут и секунд. Я знаю, как песня начнется и чем закончится. Я знаю, где будет кульминация. Я знаю, какие буду использовать микрофоны, я знаю аранжировку и оркестровку. А в моем случае это значит целиком. Я придумал многодорожечную запись, поэтому я знаю, что можно записать партии по частям, и можно делать дописки по месту, но я так не поступаю. Я считаю, что песня должна иметь определенное настроение, а когда мы пишем по кускам, у тебя одно настроение в начале, другое в середине и совсем другое в финале. Потом мы собираем куски, и они остаются кусками. Нет цельности в драматургии. Я не хочу сказать, что нельзя переписывать маленькие ошибки, я просто хочу сказать, что песня звучит лучше и более живо, если это целостное выражение твоего настроения.

О духе

Я постоянно учусь, и очень озабочен тем, чтобы узнать что-то новое о полезных и вредных вещах. Нельзя прекращать учиться, если ты не закостенел. Если твоя антенна упала, то ты не ловишь радио. Насколько я представляю, моя антенна смотрит в небо и я ловлю 50 киловатт.

Guitar Player 2005, Перевод - Александр Авдуевский (Guitars.Ru).