jazzquad.ru

"Детройт сделал меня тем, кто я есть. Я весь принадлежу Детройту. Он сделал меня знаменитым, и я всегда буду называть его своим домом".
"Когда я умру, то мой блюз похоронят вместе со мной. Но блюз никогда не умрет". (Джон Ли Хукер)

Летом прошлого года ушел из жизии один из последних блюзовых могикан Джон Ли Хукер. Он оставил после себя сто с лишним авторских альбомов, большое количество cовместных проектов и... несколько дат своего дня рождения. Общепризнанной сейчас считается 22 августа 1917 года, но в разных источниках до сих пор встречаются цифры 22.08.1915 и 17.08.1920. Что неудивительно. Джон появился на свет в многолюдной негритянской семье - вместе с ним у его матери было одиннадцать детей! Вполне вероятно, что настоящий день его рождения не совпадает с перечисленными - тогда в южной сельской американской глуши точным датам не придавали особого значения - но какая, в самом деле, разница, умер он в 83 или в 85? Главное, что вместе с ним ушла большая часть того самого блюза Дельты, исконного деревенского стиля, с которого когда-то начиналась история жанра.

Хукер родился в небольшом городке Кларксдейл, штат Миссисипи. Мать его работала в сельском хозяйстве, отец был пастором, и жизнь их не баловала. Маленький Джон познакомился с музыкой там же, где и большинство его сверстников - в церквях, где негритянские хоры исполняли спиричуэлсы. Он тоже научился петь и регулярно участвовал в выступлениях, но отчим заинтересовал его блюзом.

Отчим Джона, Уильям Мур, был фермером и в то же время известным в своем городе и за его пределами блюзменом, он дружил с такими блюзовыми корифеями, как Чарли Паттон и Блайнд Лемон Джефферсон. Хукер вспоминал впоследствии: "Я видел Блайнд Лемона, когда мне было девять лет. Он приезжал к нам в гости повидаться с отчимом. Боже мой, как здорово он играл на гитаре! Я тогда ничего еще неумел, но запомнил все очень хорошо. Моя душа приросла к этой музыке, и я дал себе слово, что когда вырасту, тоже буду играть и петь блюз".

Первая собственная старенькая гитара появилась у Джона в 12 лет. Это был подарок Тони Холлинза - известного местного музыканта. Видя успехи пасынка, отчим подарил ему новый инструмент и научил практически всему, что умел сам. Хукер всегда потом говорил, что его собственный стиль по сути почти ничем не отличается от того, как играл Уильям Мур.

Музыка музыкой, однако в родном городе Джон попросту вынужден был основное время посвящать работе на ферме. Это ему совсем не нравилось, и в 14 лет он сбежал в Мемфис. Ну, не совсем сбежал, а уехал жить к тетке - он раньше с матерью гостил у нее несколько раз. В Мемфисе Хукер подрабатывал в местном театре Beale Street и играл блюзы на улице - прохожие кидали ему мелкие монетки. Он познакомился с другим будущим великим блюзменом - Робертом Локвудом, и они частенько поигрывали вместе.

Нелегкой была жизнь и в этом городе. Через несколько лет Джон возвращается домой, но опять не выдерживает и в 1936 году уезжает на север - в Цинциннати, штат Огайо. На этот раз навсегда - в Кларксдейл он уже не вернется. В Цинциннати Хукер меньше играет блюз, в основном он принимает участие в разных спиричуэл - и госпел-группах (Fairfield Four, The Big Six и др.).

Нельзя сказать, что это не приносило ему удовлетворения - он рассказывает о том времени с любовью и тепло­той: "Я играл и пел спиричуэлсы пять или шесть лет. Сравните спиричуэлс и блюз - может быть, я ошибаюсь, но я уверен, что блюз возник именно из спиричуэлс. И они оба стали основой вообще всей черной музыки Америки - все используют их приемы и линии. Серьезно, сам не знаю почему я окончательно переключился на блюз. Наверное, с помощью блюза я лучше мог выразить себя и рассказать все, что хотел о тяжелых временах в жизни разных людей, да и о себе тоже... Да, блюз смог показать это лучше". Хукер ищет место, в котором людям действительно нужен блюз - блюз, который он любит больше всего в жизни. Таким местом для него в 1943 году становится Детройт - центр автомобильной промышленности США, переживавший экономический бум в связи с военными заказами.

Почему Детройт, а не Чикаго? Казалось бы, музыканту была прямая дорога в легендарный Windy City (народное прозвище Чикаго), куда съезжались блюзмены со всей страны и где блюз играли и слушали почти в любом кафе и клубе.

Но Хукер не хотел затеряться в этом музыкальном потоке и предпочел другой город - Motor City (прозвище Детройта), в котором тоже было много чернокожих жителей и где он мог стать (и стал) блюзовым королем, прежде чем прогреметь на всю страну. Правда, случилось это далеко не сразу.

В "Автомобильном городе" Джону сначала пришлось работать и на фабрике, и в музыкальном магазине, а играть поначалу в дешевых клубах и на негритянских вечерах, но он никогда не жалел об этом. "Если ты в грязи и проблемах по самые уши, то это уже блюз, - говорил он. - Не стоит думать, что блюз - это только песни про отношения мужчины и женщины. Блюз базируется на самых разнообразных вещах". Сейчас это уже расхожая истина, но в то время блюзмены пели в основном о несчастной любви, и широта взглядов Хукера была для многих в новинку.

Так получилось, что стиль, который он усвоил от отчима и которому остался верен - буги - монотонный, гипнотизирующий, энергичный в любом темпе, оказался как нельзя кстати в Детройте. В нем было что-то от эпохи и от механистического стиля жизни - фабрики, заводы с их конвейерами воспитывали несколько иное отношение к окружающей действительности, чем, скажем, более рафинированная обстановка в Нью-Йорке. Для первого успеха не хватало только первого явного хита. Его время настало в 1948 году.

С 43-го до 48-го прошло целых пять лет. Джон более-менее стал известен в узких блюзовых детройтских кругах, получил в подарок электрогитару в знак признания от самого Ти-Боун Уокера, стал немного зарабатывать, женился, родил дочь, обзавелся собственным менеджером... все шло к тому, что он должен вырваться из прежних рамок. И вот в середине сентября 1948 года его менеджер Элмор Барби отнес катушку с демозаписью продюсеру голливудской звукозаписывающей фирмы Modern Records Берни Бисману, а уже 3 ноября вышел сингл, на первой стороне которого была записана Sally Мае, а на второй - Boogie Chillen. Именно эта вторая вещь стала через несколько месяцев хитом №1 в национальных чартах Race Records Juke Box (музыкальных пластиночных автоматов) и обеспечила продажи первого хукеровского сингла тиражом 300 тысяч экз. Это очень хорошая цифра для блюза и по теперешним временам, а тогда значило, что пластинке отдает предпочтение большинство черных посетителей ресторанов и кафе, когда выбирает репертуар в музыкальном автомате. Короче, полный успех.

Вслед за первыми хитами последовали и другие: Hobo Blues, Crawling Kingsnake, I'm In The Mood... Конец 40-х и начало 50-х стали для Хукера временем, когда пластинки под его именем выходили одна за одной. И не только под его собственным именем - дело дошло до того, что он вынужден был придумать себе изрядное количество псевдонимов.

Все дело в том, что контракт с Modern Records не позволял издавать пластинки на других лейблах и ему вместе с менеджером пришлось искать выход, поскольку предложения поступали отовсюду, а песен у Джона было хоть отбавляй. Для каждого следующего лейбла (Regal, Gone, Staff, Sensation и др.) они с менеджером придумывали очередной псевдоним, и дело шло как по маслу. Если вы где-нибудь услышите имена таких блюзменов, как Бирмингем Сэм, Дельта Джон, Тексас Слим, Джонни Ли, Джон Уильямс, Буги Мэн, Джон Ли Букер, то знайте, что это все один и тот же человек - Джон Ли Хукер собственной персоной.

Впрочем, надо сказать, что он никогда не менял своего стиля, записываясь под всеми этими именами, и неизменно сопровождал свой мрачный неприхотливый гитарный аккомпанемент характерным энергичным притопыванием, которое легко прослушивается на многих записях.

Период псевдонимов закончился вместе с контрактом с Modern Records, а лейблом, который начал издавать его основные записи, естественным образом стала знаменитая блюзовая фирма Veejay и еще в некоторой степени Chess. Хукер отдавал предпочтение Vee-Jay, с которой он оставался до 1964 года, но не "обижал" и братьев Чесс, издаваясь у них с 1952 по 1954-й. Впрочем, он не считал себя "крепостным" артистом никакого лейбла, и поэтому существует масса эпизодических изданий тех лет, принадлежащих самым различным фирмам звукозаписи. Это создает огромную путаницу в ранней дискографии Хукера - окончательного ее варианта попросту не существует.

В интервью артист признавался, что и сам подзабыл про некоторые пластинки, когда ему о них напоминали. Вобще-то в истории блюза самым записываемым музыкантом до сих пор считался Лайтнинг Хопкинс, но теперь, после того, как специалисты разберут и систематизируют (и издадут в полном объеме) ранние песни Хукера, он может перехватить первенство.

Джон в 50-х - начале 60-х не только много записывался, но и постоянно выступал как со своей постоянной группой Coast То Coast Blues Band, так и с другими блюзовыми "классиками", в том числе с Мадди Уотерсом. Так случилось, что оба они оказали огромное влияние на зарождавшийся в то время английский белый блюз и блюз-рок. Впервые Хукер попал в Англию в 1959 году и быстро обнаружил, что ему начали подражать некоторые известные местные блюзовые команды. The Animals, The Yardbirds, The Spenser Davis Group - все они делали каверы его песен. A The Rolling Stones, которые пели песни Мадди Уотерса, тоже постоянно упоминали Хукера во всех интервью. Самыми популярными песнями в его исполнении в Англии стали Dimples (1956) и Boom Boom (1962), вторая даже появлялась в радиоэфире среди рок- музыки, а в версии группы The Animals занимала верхние места уже в американских поп-чартах.

Через Англию это влияние постепенно возвращалось обратно в Америку, где в начале 60-х электрический блюз начал было сдавать позиции рок-музыке. Хукер даже отчасти вернулся к акустической гитаре и сольным выступлениям - в Нью-Йорке, Сан-Франциско и других местах начиналось возрождение традиционного фолк-блюза. Но уже к концу 60-х электрический буги-блюз опять стал популярен, и блюзмен записал вместе с группой Canned Heat один из лучших (и отлично продаваемых) своих альбомов Hooker'n'Heat. Его музыкой увлекались (и исполняли) Doors и Джими Хендрикс, а сам Хукер успешно выступал в престижных нью - йоркских рок-клубах The Scene и Electric Circus. Вообще некоторые музыкальные критики считают его одним из отцов- основателей рок-н-ролла, а Boogie Chillen - собственно первой рок-песней. Вопросы первенства в чем бы то ни было очень скользкие, и углубляться в эту тему мы не будем, но влияние Джона Ли Хукера на рок-музыку, особенно раннюю, сомнению никак не подлежит. Здесь порой всплывают забавные факты. Один из НИХ: первое выступление Боба Дилана - будущего непререкаемого авторитета американской рок-сцены - на серьезной сцене состоялось в Нью-Йорке "на разогреве" перед концертом Хукера в 1961 году.

Тем временем блюзмен переезжает в Калифорнию, в город Окленд. Он много концертирует, записывается, и в 1980 году получает наконец заслуженное место в Зале славы американского Блюзового Фонда им. У. Хэнди. Следом за этим событием карьера Хукера почти на целое десятилетие медленно идет на спад вместе со снижением интереса к блюзу в США. К тому же музыкант начал разочаровываться в своих издателях - многие продюсеры хотели записывать исключительно модную, сиюминутную музыку и заставляли его в чем-то изменять своему стилю.

Но в 1989 году происходит грандиозное возвращение артиста вместе с альбомом The Healer (Chameleon Records), который принес ему первую премию Грэмми, а заодно и вернул былую популярность.

Записанный вместе с множеством приглашенных (знаменитых и не очень) гостей - Карлосом Сантаной, Бонни Райт, Робертом Крэем, Canned Heat, Джорджем Торогудом - альбом этот остается до сих пор одним из самых продаваемых. А в 1991 Хукера избирают и в Зал славы рок-н-ролла.

Все последующие (также очень удачные) его проекты сделаны аналогично - вместе с друзьями-музыкантами, причем не только блюзовыми. Mr. Lucky, Boom Boom, Chill Out, Don't Look Back, Best Of The Friends - эти альбомы принесли ему несколько премий Грэмми и признание большой аудитории, включая поклонников рок-музыки. Еще бы, ведь сайдменами у Хукера были не кто-нибудь, а Кейт Ричардс, Карлос Сантана, Ван Моррисон, Эрик Клэптон, Рай Кудер...

Теперь, когда ушел один из последних блюзменов, который видел, как это все начиналось, можно сказать с уверенностью, что сам блюз жив и неплохо себя чувствует. Он переживет любые музыкальные моды, потому что в нем есть эмоции и слова, необходимые людям. Хотелось бы привести в завершение замечательное высказывание самого Джона Ли Хукера: "Блюз не делает вас бедным, блюз не делает вас несчастным. Все наоборот - он приходит к вам, когда вам грустно, когда что-то идет не так, как надо... блюз поддерживает и согревает вас. Блюз - это не депрессия, это душевный подъем".

Евгений ДОЛГИХ
Jazz-Квадрат, №3/2002