jazzquad.ru

Кен Барнс не упомянул о Джанго Рейнхардте в своей девятнадцатичасовой кинодокументальной эпопее о джазе. Это одна из досадных оплошностей фильма в довольно подробно изложенной истории джаза. Джанго Рейнхардт был одним из самых значительных европейских джазовых музыкантов своего поколения, первым из европейцев, оказавших заметное влияние на американский джаз. Его яркие, образные импровизации вдохновляли многие поколения гитаристов. На них учились джазовые гитаристы Чарли Кристиан, Вес Монтгомери, Барни Кессел и Джо Пасс. Влияние Рейнхардта можно проследить в творчестве гитаристов рока и фьюжн Джона Маклафлина, Карлоса Сантаны, Роберта Фриппа из King Crimson, Энди Саммерса из The Police. Гармонические идеи Джанго Рейнхардта намного обогнали свое время и стали удивительно полезной школой для тех гитаристов, которые учились играть на гитаре самостоятельно, не зная музыкальной теории. Некоторые из его прекрасных оригинальных композиций стали джазовыми стандартами. К их числу можно отнести Nuages, Manoir des Mes Reves, Melodie au Crepuscule и другие.

Первая известность пришла к нему в квинтете Hot Club de France, струнном составе, организованном скрипачом Стефаном Граппелли. Группа возникла случайно. "Знаете, мы оба играли в одном и том же оркестре в отеле с контрабасистом Луи Вола, - вспоминал Граппелли в интервью 1978 года журналу Guitar Player. - Я играл там на скрипке. Когда оркестр должен был играть танго, Джанго уходил со сцены с гитарой. Однажды у меня порвалась струна, и я пошел ее менять - с этого все и началось. Джанго сидел и наигрывал что-то. Я натянул струну и стал играть вместе с ним. Помню, мы развлекались, играя Dinah, и решили каждый день так развлекаться для собственного удовольствия, как Эдди Ланг и Джо Венути. У нас обоих был получасовой перерыв. И нам было здорово вместе, потому что я сразу оценил и почувствовал талант этого парня, его гениальность. В один прекрасный день к нам зашел брат Джанго, Джозеф, со своей гитарой. Видимо, он работал где-то поблизости. Он появился в тот момент, когда мы только начали играть, и присоединился к нам. А вскоре затем Луи Вола притащил свой контрабас и заиграл с нами. Мы так заигрались, что забыли в тот день вернуться вовремя на сцену. Прибежал разгневанный менеджер и заорал: "Что вы тут делаете?" С тех пор каждый день мы вчетвером играли вместе, пока оркестр играл танго". Юг Панасье, редактор журнала Jazz Hot, пришел послушать "забавное маленькое комбо", как называл его Граппелли, и решил организовать для них концерт. "Концерт имел успех, - продолжал вспоминать Граппелли. - Но тут Джанго возмутился и сказал: "Когда я играю, мне аккомпанируют только брат и Вола. А когда ты играешь, тебе аккомпанируем мы втроем. Поэтому я хочу, чтобы с нами играл мой кузен Roger Chaput. Так нас стало пятеро. "

Квинтет Hot Club de France не сразу заслужил всеобщее признание. Первые записи раскритиковали как "слишком модерновые", но с 1935 по 1939 годы квинтет становился все популярнее. Пластинки Djangology, Limehouse Blues, Swing Guitars, Mistery Pacific, Minor Swing стали бестселлерами, и квинтет много и успешно гастролировал по городам Европы. Квинтет достоин того, чтобы о нем помнили. Их музыка была чисто струнным джазом, проникновенная и исполненная с чисто галльским романтизмом. Играя на струнных инструментах без ударника, музыканты потрясающе свинговали, но, возможно, современному слушателю будет непривычно слушать такую музыку в больших дозах.

Выпуск диска Souvenirs стал попыткой широко представить разнообразную палитру произведений квинтета, записанных на Decca в 1938, 1939 и 1946 годах. Качество звучания этой записи удивительно чистое, но сохранившее первозданность исполнения своего времени. Инженеры студии Decca уделили особое внимание уникальности звучания каждого инструмента, записав их с помощью большого количества микрофонов. Музыканты могли расслабиться и просто играть. Не было необходимости форсировать звук, чтобы быть услышанными в записи. Рейнхардт и Граппелли звучат более ясно и определенно, чем в ранних записях квинтета. И это увеличивает остроту восприятия контрастного и блестящего стиля этого дуэта в исполнении джазовых стандартов Honeysuckle Rose, Night and Day Кола Портера и Sweet Georgia Brown, а также в оригинальных композициях Рейнхардта-Граппелли Souvenius, Daphne, Stompin'At Decca, свинговых HCQ Strut и My Sweet. В дуэте 1938 года, оригинальной композиции Nocturne, поражает удивительный ансамбль между этими двумя мастерами импровизации.

Никто так не отличался друг от друга, как эти два музыканта. Рейнхардт, цыган по происхождению, свободный, независимый бродяга, одинаково счастливый как с удочкой в руках, так и с гитарой, и Граппелли - мягкий, воспитанный и добродушный. Но при этом они оказались способны на удивительное музыкальное сотрудничество, которое по-прежнему потрясает слушателей спустя почти семьдесят лет. Другой удачный пример - выпуск компанией Blue Note пластинки The Best of Django Reinhardt - антологии в одном диске. Начиная с Limehouse Blues для этого диска были отобраны 18 лучших произведений с 1936 по 1948 год, включая невероятную импровизацию Джанго в I'll See You In My Dreams Джорджа Кана. В ней есть также оригинальная версия Nuages, хита Франции времен второй мировой войны; Place de Brouckere, которая является единственной записью с биг-бэндом, а также композиция Diminushing - одна из авангардных, созданных под влиянием би-бопа, взятая с оригинальной записи возрожденного квинтета 1947 года Квинтет распался с началом войны в Европе. Рейнхардт и Граппелли не виделись больше шести лет до января 1946 года. Результатом долгожданного воссоединения стала запись трех произведений - композиций Джанго Love's Melody, Nuages и Lisa (All the Clouds'll Roll Away) Джорджа Гершвина. Все они вошли в альбом Souvenirs. Это была потрясающая встреча. Как написал в биографии гитариста Чарльз Деланэй, "...они окунулись заново в волшебное чудо прошлого. Казалось, что для них нет ничего невозможного. Стефан был таким счастливым, что играет опять с Джанго, что его вдохновение расцветало на глазах, такое же свободное, как прежде, казалось, его инструмент играет сам по себе. Время от времени он бросал удовлетворенный, даже благодарный взгляд на Джанго, который был в этот момент его неотъемлемой частью, лучшим в мире человеком, способным почувствовать и выразить вместе с ним его мысли и чувства".

Но Рейнхардт относился к воссоединению квинтета как к шагу назад. Он был прогрессивный музыкант, и его стиль совершенствовался все время. Он был ведущим музыкантом Европы, который играл с американскими джазовыми музыкантами, гастролировавшими в Париже. Играл и записывался с Барни Бигардом, Рексом Стюартом и Дики Веллсом из оркестра Дюка Эллингтона, Биллом Коулмэном, Бенни Картером; Пинатсом Хуко из оркестра Гленна Миллера, Мелом Пауэллом, Эдди Саусом (скрипачом, которого называли "черным ангелом скрипки") и многими другими. Он много почерпнул у этих музыкантов, и к 1939 году цыганский колорит его гитарного стиля исчезает. Ему становится тесно в струнном формате состава, и, вернувшись в Париж, он реорганизовывает квинтет, заменив скрипку кларнетом, добавив ударные инструменты и ритм гитары. В начале сороковых он также активно играет с несколькими биг-бэндами, часто с весьма впечатляющим результатом.

В ноябре 1946 года Джанго стал приглашенным солистом в оркестре Дюка Эллингтона, впервые взяв в руки электрогитару. Это было краткое турне по городам США - Кливленд, Чикаго, Сент-Луис, Канзас-Сити и Питтсбург с заключительным концертом в Карнеги-Холле в Нью-Йорке.

После турне он задерживается в Нью-Йорке. По вечерам он наверняка должен был посещать легендарную 52 улицу. В начале сороковых такие музыканты как саксофонист Чарли Паркер, трубачи Диззи Гиллеспи и Майлс Дэвис, гитарист Чарли Кристиан, ударник Кенни Кларк и пианисты Мэри Лу Вилльямс и Телониус Монк регулярно играли в клубах на 52 улице, а после окончания программ часто собирались у кого-нибудь дома. Многим из них надоело играть неизменные партии в биг-бэндах, и они искали любую возможность поэкспериментировать и поимпровизировать вместе. Новые веяния сами собой вылились в создание небольших джазовых составов, и в прокуренных залах ночных клубов рождалось новое направление в джазе, которое было названо бибоп.

Европейскую аудиторию в основном не очень волновало новаторство Джанго под влиянием нового стиля. Многие тогда думали, что новый, грубовато изломанный стиль игры Джанго - просто реакция на электрогитару, к которой он не смог до конца приспособиться. Эти умники считают, что творческий пик его карьеры остался в прошлом, в тридцатых годах. Они требовали от него воссоединения с Граппелли и возрождения квинтета Hot Club de France. На самом деле это воссоединение и совместные записи были продиктованы финансовой необходимостью - содержать новый квинтет Джанго было очень тяжело, а продюсеры охотно платили за ностальгию.

К счастью, некоторым фирмам и концертным агентам хватило ума выказать уважение к творческим поискам музыканта. Три альбома наглядно демонстрируют новую, бибоповскую манеру Джанго и игру на электрогитаре.

The Quintette of the Hot Club of France был записан на GNP Crescendo вместе с Граппелли. И хотя качество звучания не все равноценное - диск был составлен из нескольких старых отрывочных пленок передач Radio Telediffussion Francais - исполнение по-настоящему блестящее. Первая дюжина произведений записана в ноябре 1947 года, когда квинтет воссоединился. Так как это не было специальной студийной записью, квинтет играл в салоне, слышны посторонние звуки, наложенные на неувядаемые Tear, Daphne и Dinah (специально оставленные, чтобы сохранить ощущение старых времен). Но настоящими сокровищами являются любимая баллада Джанго Manor des Mes Reves (Замок моей мечты), совместная композиция Рейнхардта и Граппелли R - Vindt Six и очень энергичное исполнение квинтетом Ol'Man Rive" Джерома Керна. Джанго демонстрирует несколько таких импрессионистичных соло и проводит состав сквозь такие аккорды и контрапунктические ходы в риффах, что в это просто не верится. Последние восемь произведений взяты из другой записи, сделанной в Женеве, в Швейцарии 25 октября 1949 года. Джанго играет на электрогитаре в сопровождении фортепиано, баса, ударных, кларнета и саксофона. Джанго, как и Эллингтон, исполняет свои старые композиции в новой интерпретации, демонстрируя свои новые достижения. Nuages, его старый популярный хит сороковых годов, сыгран в медленной, балладной манере на электрогитаре.

Brussels and Paris включает лучшие произведения Джанго последнего периода. Почти все отобранные композиции сыграны Джанго на электрогитаре в привычном квинтетном составе, но есть несколько записей, где состав расширен трубой и саксофоном. Рейнхардт сочинил и записал несколько произведений под сильным влиянием бибопа в период между 1947 и 1953 годами, включая Del Salle, Babik (Bi-Bop), Impromptu, Fleche d'Or, Nuit de Saint-Germain-des-Pres и баллады Vamp и Anouman. Он оказался способен соединить сложные гармонические последовательности с широкими мелодическими интервалами бибопа, не теряя самобытности романтического характера своей музыки. Le Soir, Chez Moi, I Cover the Waterfront и Deccaphonie, вошедшие в этот альбом, были последними произведениями, записанными Джанго Рейнхардтом. Запись была сделана 8 апреля 1953 года, а Джанго умер от кровоизлияния в мозг 15 мая 1953 года. Она примечательна тем, что стала единственной, где Джанго играл без второго мелодического инструмента (например, кларнета или скрипки). Пианист Мартьял Солал и вибрафонист Сэди "Фате" Лэйлменд аккомпанируют ему при поддержке Пьера Мишелота на басу и ударника Пьера Лемаршанда - его обычной ритм группы.

Peche a la Mouche был составлен из записей Джанго, сделанных фирмой Blue Star в 1947 и в 1953 годах. Большинство произведений в этом альбоме - стандарты, которые сам Джанго записывал несколько раз, и есть такие стандарты, которые Рейнхардт записывал множество раз. Но эти примечательны тем, что сделаны во время войны с другим квинтетом (кларнет, акустическая ритм-гитара, контрабас и ударные). Но восемь отобранных записей 1953 года, где он играет со стандартной ритм группой, можно рассматривать как яркий пример того направления, в котором бы дальше развивался Джанго, если бы не его преждевременная смерть.

Джанго Рейнхардт был и остается значительной фигурой в истории джаза как композитор и гитарист. Он был первым создателем определенного европейского джазового стиля в то время, когда большинство его современников подражали американским записям. И Рейнхардт навсегда освободил гитару в джазе, интуитивно воспринимая ее как оркестровый инструмент, а не просто как небольшое добавление к ритм группе.

Великая музыка должна быть современной и всегда опережать свое время, и Рейнхардту это удалось. С лихвой.

Постскриптум

Самое большое влияние Джанго оказал на цыганских музыкантов. Джанго был из рода Manouche, франко-говорящего румынского цыганского рода, расселенного в Бельгии, Голландии, Германии и Эльзасе на севере Франции. Музыканты из этого рода продолжали его музыкальное направление. Некоторые из них достигли международного признания. Трое из них наиболее известны:

Бирели Лагрини (Bireli Lagrene)

Начинал как преданный поклонник стиля Джанго, но со временем вырос в одного из самых заметных гитаристов, играющих на электрогитаре в Европе. Его диск Live in Marxiac доказывает его самобытность на сцене. Завораживающие, захватывающие, вдохновенные - никаких прилагательных не хватит описать неистощимо причудливые импровизации, которые Лагрини демонстрирует в сопровождении всего лишь баса и ударных инструментов. Это, безусловно, одаренный музыкант, не боящийся рисковать в своем творчестве. Его гармоническое мышление необычайно современно, если не сказать - обгоняющее время.

Булу и Элиос Ферри (Boulou and Elios Ferre)

Вот слова музыканта и педагога Яна Крукшэнка: "Возможно, величайший дуэт в истории гитары. Булу и его младший брат Элиос создали мощную команду. Они способны сыграть виртуозно любой отрывок музыки в поразительно разнообразных стилях, и если их кормить внутривенно, смогут, наверное, играть неделями без всяких репетиций. Булу способен уводить внимание слушателей в заоблачные выси, используя цыганские приемы игры и, манипулируя слушателями, уводить их на более высокий уровень восприятия. Он отличается от других цыган-гитаристов тем, что не копирует манеру игры Джанго, а предпочитает использовать его гармонические находки, смешивая со средневековыми формами и превращая все это в музыку, которая не только современна, но и устремлена в будущее".

Дерек В. БРАУН
Перевод Дины Курмангалиевой

Jazz-Квадрат, №3/2002