Классическая эпоха джазовой истории выдвигала на передний план преимущественно саксофонистов и трубачей, чуть реже - пианистов. Именно представители этих музыкальных профессий вносили обычно наиболее существенный вклад в развитие джаза, становились генераторами свежих идей, выступали в роли лидеров ансамблей и оркестров. Эра электроники преобразила музыкальный мир, изменила традиционное распределение ролей. Духовые и клавишные зазвучали по-новому. Но с гитарой при этом произошло нечто особое, она не просто преобразилась, она стала другим инструментом - мощным, универсальным - и выдвинулась на первый план. Гитаристы немедленно оказались в числе тех, от кого зависят изгибы и повороты джазовой эволюции. Пэт Мэтини - один из участников и творцов новейшей джазовой истории, и в том, что мы не без гордости называем сегодня "современным джазом", есть драгоценная частица частица его музыкального обаяния.

Как и всякий заметный представитель джазового сообщества, Мэтини прошел путь становления и развития. Однако, если в творчестве Колтрейна, Дэйвиса или Роллинза можно выделить "ранний", "средний", "поздний" и другие периоды, то у Мэтини различные фазы тесно переплетены - иногда кажется, что он развивается вне потока времени, с легкостью и непредсказуемой свободой перепрыгивая через невидимые барьеры между "вчера", "сегодня" и "завтра". В его наследии есть работы, которые тесно связаны с джазовым мейнстримом, есть записи, ориентированные на стилистику ЕСМ, есть альбомы, отмеченные печатью музыки фьюжн, но все эти эпизоды не вытягиваютсяся в прямую линию последовательно связанных между собою событий. Наоборот, они переплетаются, причудливо переходят друг в друга и разветвляются самым неожиданным образом, сводя с ума джазового меломана старой закалки. Сам артист не дает подсказки тем, кто хотел бы найти те или иные мотивы, объясняющие каждый изгиб его музыкальной биографии. Размышляя о своем жизненном назначении и о причинах, побуждающих его заниматься музыкой, он признается лишь, что "никакие материальные блага, никакие награды и гонорары не сравнимы с блаженством от самого осознания того факта, что ты музыкант. Быть музыкантом - вот одновременно и цель, и средство ее достижения".

Иногда он заходит в тупик, как странник, блуждающий в бесконечном лабиринте. И тогда на свет появляются странные, ни на что не похожие творения. Кто знает, может быть именно в них скрыта подлинная тайна его творческого дарования.

Пэт Мэтини родился в 1954 году году в местечке Lee`s Summit, штат Миссури и первым его инструментом была, как это ни удивительно, не гитара, а валторна. Может быть именно это объясняет любовь артиста к насыщенному и протяжному звуку, сравнимому разве что со звуком духовых инструментов. Впрочим, такой вывод был бы слишком легкой и поверхностной разгадкой тайны выдающегося музыканта. И его дед, и отец, и старший брат были трубачами, и сам он начал осваивать гитару лишь в 12 лет, а к 16 годам уже стал звездой в родном штате Миссури и его окрестностях. Впрочем сам Мэтини относился к первым успехом с иронией: "Если в 15 лет ты играешь быстро - никуда не денешься, станешь звездой". В джазовом мире на него сильнее других повлияли тогда Джим Холл, Уэс Монтгомери, Чарли Паркер и, особенно, Чарли Хэйден, в чем он сам признавался. Биографы нередко приводят следующие лестные слова об этом музыканте: "Чарли Хэйден оказал на меня огромное влияние, и музыкальное, и человеческое. Он, бесспорно, - один из величайших представителей импровизационной музыки. С Чарли я могу играть все, что угодно. Какую бы музыку он ни играл, за какой бы стиль ни брался, он пропускает все через себя и как бы рождает на новом уровне". Свои первые пластинки Мэтини записал в ансамбле Гэри Бертона, которого считает своим учителем и "крестным отцом". Их совместная работа началась в 1974 году. Бертон тоже не скрывает гордости за то, что оказался причастным к рождению новой звезды. Однако период сотрудничества с прославленным вибрафонистом сегодня хорошо известен, пожалуй, только дотошным коллекционерам, а вот десяток альбомов, выпущенных под лэйблом ЕСМ, действительно обеспечил Пэту Мэтини мировую славу.

Еще в юношеские годы гитарист спокойно относился к возможности сотрудничества с рок- и поп-музыкантами. За сорок без малого лет своей музыкальной карьеры он соприкасался со многими не вполне джазовыми (или совсем не джазовыми) артистами, среди которых Дэйвид Боуи, Джони Митчел, Стив Райх и многие другие. Это обеспечило ему известность в самых широких кругах поклонников музыки. 70-годы были периодом камерных джазовых экспериментов для многих известных артистьв. И Чик Кориа, и Боб Джеймс, и Уэйн Шортер прошли через полосу смелых экспериментов, платя за это уменьшением своей слушательской аудитории. Мэтини никогда не заигрывал с публикой, его музыка всегда несла на себе печать новаторства. Тем не менее многие его пластинки, на зависть поп-звездам, поднимались все выше и выше в чартах популярности, а их тиражи поражали воображение издателей. После того, как запись "This Is Not America", сделанная в компании с Дэйвидом Боуи, попала в "Top 40", Мэтэни превратился в "культового" артиста. Многочисленные юные поклонники стали причесывалься в подражание своему новому кумиру и приходили на его концерты в футболках с глубоким вырезом, какую Мэтини часто носит на публике. Обретая популярность, завоевание которой не требовало от музыканта постыдных шагов или компромиссов, Мэтини отнюдь не утрачивал своих связей с джазом.

Естественно, с ростом популярности у Пэта Мэтини появились и музыкальные подражатели. Многим казалось (да и теперь кажется), что его игра проста в техническом отношении. Именно поэтому его так часто стремятся копировать. Тем больше бывает разочарований, когда из этих попыток ничего не выходит. Мэтини сам хорошо прокомментировал эту ситуацию: "Стоит мне послушать тех, кто пытается звучать, как я, создается впечатление, будто кто-то попал в тяжелую автокатастрофу. Похоже, что они не могут найти ни одной верной ноты. Меня тошнит, когда я их слышу". Молодые гитаристы стали копировать и тембр, напоминающий звучание сопрано-саксофона (первоначально этот звук он получал, используя аналоговый синтезатор Roland 300), и своеобразную манеру играть со сдвигом назад.

То, как Мэтини ориентируется во времени, является наиболее ярким отличительным признаком его игры. Если бы он родился лет на двадцать раньше, то, вне всякого сомнения, оказался бы в компании создателей стиля "cool" - таких музыкантов, как Ли Конитц, Харолд Лэнд или Пол Дэсмонд. Кстати говоря, и музыка фьюжн в его исполнении, как правило, утрачивает атакующую энергетику именно благодаря этому неисправимому желанию зависнуть над временем, "продлить мгновение". Хотим мы этого или нет, Мэтини поставил последнюю точку в истории о том, как строились музыкальные связи между джазом и роком. После того, как он, свингуя со смещением назад, окончательно превратил фьюжн в разновидность мягкой салонной музыки, напор Mahavishnu Orchestra, эротичность Хэнкока или психоделика раннего Понти бесповоротно устарели в глазах просвещенного обывателя.

В 1978 году Мэтини создает свой прославленный коллектив Pat Metheny Group, который становится лабораторией для дальнейшей разработки собственного неповторимого звука и стиля. С этим ансамблем гитарист сделал большое число записей, которые были многократно переизданы и хорошо известны поклонникам его творчества во всем мире. Сегодня это выглядит немного странно и даже забавно, так как Pat Metheny Group создавалась первоначально, как концертный коллектив, и сам Мэтини до сих пор относится к этому проекту именно таким образом. Каждый тур, каждая поездка с группой представляется ему прежде всего возможностью опробовать какие-то замыслы, испытать их на прочность. В отличие от рок-групп, этот состав часто отправляется на гастроли не для того, чтобы распродать новый альбом, а для того, чтобы найти, нащупать концепцию будущих записей, которые порой ничего общего не имеют с музыкальной программой тура.

Пластинки Pat Metheny Group хорошо известны в нашей стране, где до сих пор с джазом - живым, концертным искусством - люди знакомятся главным образом по записям. Но интерес к творчеству Мэтини очень сильно был подогрет тем обстоятельством, что его ансамбль посетил нашу страну в тот момент, когда информационный и эстетический голод ощущался особенно сильно. Кто-то попал на его концерты в московском спорткомплексе Динамо, кто-то нет, но это было особенное событие для всех без исключения любителей джаза - гастроли ансамбля Пэта Мэтини в 1987 году стали настоящим прорывом. Для нашего поколения (автор этих строк посетил тогда три концерта из пяти и джем-сешн в Доме Композитора) они были первой реальной встречей с современным джазом мирового уровня. Это событие можно приравнять по значению к историческим гастролям оркестра Дюка Эллингтона в 1971 году.

Для многих это было потресением. Группа звучала на концерте так же ровно, плотно и напористо, как на пластинке. Я шел на первый концерт Мэтини с тревогой. И вдруг этот ясный, отчетливый звук, ничто не ускользнуло от внимания, все моменты аранжировки, все электронные нюансы - все было прекрасно слышно. Это был шок! В общем, с тех пор его как-то особенно горячо любят у нас, причем любят все - от экзальтированных барышень - до богемной молодежи. Даже Кристина Орбакайте сказала, что Володя (Пресняков) ставил ей как-то Пэта Мэтини - в качестве примера особо дерзкой музыкальной мысли, надо полагать.

Для Мэтини его собственная группа - это что-то вроде отчего дома. Здесь он всегда находит опору и взаимопонимание, но должен то и дело покидать этот уютный и знакомый мир, отправляясь на поиск новых музыкальных горизонтов и территорий. Какими бы известными ни были работы, сделанные в рамках Pat Metheny Group, наиболее значительные события творческой биографии Пэта Мэтини произошли все же за ее пределами. Многие исследователи единодушны в признании того факта, что главными в его биографии были моменты безрассудства, нарушения логики и действия вопреки ожиданиям поклонников. Опять-таки, мы судим о творчестве музыканта главным образом по записям (иногда только по записям), тогда как мнение более счастливых западных слушателей складывается еще и на основе развернутых концертных впечатлений.

В обширной дискографии Пэта Мэтини следует прежде всего выделить несколько особенно ярких записей.

Bright size life - этой работой, выпущенной в 1975 году фирмой ЕСМ (Jaco Pastorius-b, Bob Moses-dr) можно открыть этот перчень работ, заслуживающих особого внимания. Благодаря ей, вероятно, Мэтини впервые укрепился в правах полноправного члена джазового Олимпа. И музыканты, и рядовые покупатели отдали должное мастерству этого трио. Любопытно, что сам гитарист, только спустя семь лет после выхода диска заставил себя переслушать материал, а уже в конце 80-х с восторгом отмечал, что музыка нисколько не устарела и вообще, это одна из его лучших записей. Интересно, что первоначально Мэтини собирался писать этот диск с Дэйвом Холландом, но в итоге был очень рад, что записал его с Пасториусом, который переживал в тот период самый пик своей творческой активности.

80 - 81 - двойной виниловый альбом, своеобразный пик, кульминация в сотрудничестве гитариста с фирмой ЕСМ. Всегда приятно, когда такие гиганты, (Dewey Redman, Randy Brecker, Charlie Haden и Jack DeJohnette) собираются вместе, при этом не соперничают, а полностью отдаются совместному коллективному творчеству. Здесь есть и ладовые медитации, целиком отвечающие эстетике Манфреда Айхера, и мятежные импровизации на грани фри-джаза (Two Folk Songs, например). Тем не менее, эта работа, которую не назовешь простой, приобрела статус хрестоматийной записи и до сих пор числится в числе наиболее успешных с коммерческой точки зрения. Вообще, это было время, когда ЕСМ представляла собой питательную почву для многих талантов. Сейчас уже невозможно понять, как здесь уживались столь несхожие артисты, как Art Ensemble of Chicago, Keith Jarrett, Jazz Composers` Orchestra и другие новаторы. Эта идилия не могла просуществовать долго: в середине 80-х многие музыканты-экспериментаторы покинули заведение Манфреда Айхера. Среди них был и герой нашего очерка.

Song X - выход этого альбома у многих как раз и ассоциируется с уходом Мэтини с ЕСМ. Эта пластинка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Так называемая "гармолодика", изобретение Орнетта Колмана, вместе с которым записан этот альбом, получила в интерпретации Мэтини очень яркое истолкование. Вообще, все необычно в этой записи: удвоенная ритм-секция, вывернутые наизнанку темы, гипноз коллективной импровизации. И по сей день это один из внушительных памятников спонтанного звукового творчества.

Michael Brecker - первый сольный альбом (1987) прославленного саксофониста за пределами Brecker Brothers. За исключением Рэдмэна, здесь собралась та же компания, что и в альбоме "80 - 81". Выступая в роли приглашенного солиста, а иногда и скромного сайдмена, Мэтини демонстрирует потрясающий вкус, фантазию и ясность мысли. Это своеобразное возвращение к джазовым ценностям, но на новом, более высоком уровне.

Zero Tolerance For Silence (1992) - можно только посочувствовать тем, кто знал Мэтини по альбомам "Still Life (Talking)" или "Letter From Home" (неторопливая мелодичность которых принесла гитаристу награды "Грэмми"). Для них, думаю, это был жестокий удар. Эту запись следует воспринимать прежде всего, как ироничный, а может быть и самоироничный жест свободного артиста, которого все глубже и глубже затягивает рутина шоу бизнеса. Имя Пэта Мэтини замелькало на страницах изданий, посвященных "heavy metal", а джазовый мир пережил минуты искреннего недоумения. Чего, собственно, и добивался артист.

The Sign Of 4 (1997) - Необычный по составу квартет (Pat Metheny, Derek Bailey - g, Paul Vertico, Gregg Bendian - dr). Еще более последовательная и смелая попытка отойти от привычных взглядов на звук, музыкальную форму и саму природу импровизации. Дерек Бэйли, как известно, много размышлял на эту тему, даже опубликовал в 70-х исследование о принципах свободной импровизации. Не удивительно, что в этом тройном альбоме немало интересных находок, тонкостей и музыкальных открытий.

Beyond The Missouri Sky (1996) - дуэт с контрабасистом Чарли Хэйденом. После выхода этого альбома многие снова упрекали Мэтини в отходе от джазовых канонов, как критиковали, в свою очередь, и Чарли Хэйдена за его эксперименты с Liberation Music Orchestra. Одни критики считают эту пластинку откровенным кичем, другие восхищаются записанными на ней композициями. Бесспорно то, что в ней есть как раз то, чего недостает многим современным работам, виртуозным, но холодным. Это была попытка подняться над границами стилей и направлений, если угодно - эксперимент, в котором стираются грани между искусством и реальностью. Как-то, выступая перед студентами и преподавателями знаменитого колледжа Беркли, Метини попытался развить интересный тезис: "Я считаю, что музыканты доходят в своем деле до очень глубоких истин. Поэтому, всякий раз, когда я встречаю интересных и умных людей в жизни, мне кажется, что в их поступках и поведении есть что-то от музыкальной логики. Я словно чувствую, что они решают свои проблемы на основе тех же принципов и правил, по которым строится музыкальное произведение". Перенести правила жизни в музыку, а музыкальные законы в жизнь - возможно в этом ключ к пониманию программного замысла дуэтного альбома.

Сам Пэт Мэтини уделяет на удивление много внимания записям, ориентированным на мейнстрим. Забавно при этом, что электрический фьюжн, давно уже ставший во всем мире разновидностью студийного музицирования, для него остается формой концертного творчества, а вот легкий джаз в формате джазового трио, наоборот, превращается в форму студийной работы. Последняя работа Мэтени с джазовым трио - New Pat Metheny Trio 99-00 вновь заставляет нас задуматься над этим необычным положением вещей.

"Я не чувствую себя представителем фьюжн, - словно подшучивая над нами признается гитарист, - в трио я играю примерно то же, что и со своим электрическим бэндом, просто тот факт, что композиционная часть отходит здесь на задний план, а внимание сфокусировано на импровизации, делает эту музыку другим стилем".

Это не первая, а уже третья пластинка, которую Пэт Мэтини записал в составе традиционного (гитара-бас-барабаны) джазового трио. Если угодно - завершение трилогии, над которой музыкант работал пятнадцать лет.

Первый диск, Rejoicing, сделанный в таком составе (Charlie Haden - b, Billy Higgins - dr), вышел в 1985 году. Сам Мэтини считает запись неудачной, и с точки зрения звука, и с точки зрения фактурного насыщения. Уже размышляя над следующей пластинкой, выдержанной в этом формате, он признается: "Для гитариста сложно играть в трио. Это вызов самому себе. Здесь теряются прежде всего гармонические возможности, которые ты имеешь при игре с фортепиано".

В целом эта пластинка довольно неровная, здесь есть очень интересные, яркие композиции, например, "Lonely Woman" Хораса Силвера (старый стандарт, не путать с темой Орнетта Колмана), а есть пьесы, которые воспринимаются, как общее место. Если первая попытка оставила чувство легкого разочарования, то со второго раза удалось создать настоящий шедевр - Question and Answer (Dave Holland - b, Roy Haynes - dr, 1989 год). "Мы записали весь материал, четырнадцать композиций, за восемь часов, - вспоминает Пэт Мэтини, - помимо моих вещей туда вошли стандарты, "Old Folks", "Solar" Майлза Дэйвиса, "Tune Up", "All The Things You Are", а также мелодия Орнетта Колмана "Law Years" с альбома Science Fiction. Всего мы набрали 90 минут стоящего материала, но для компакт-диска нужно только 60 или 70 минут, поэтому отобрали лучшее. Записывались на "Power Station" - очень крутая студия, у них был свободный день и они дали нам время. Мы просто играли, не думая о том, что нас пишут. Я играл так свободно, как никогда ранее на записи. Мы не использовали никаких аранжировок и никаких хитростей. В результате получилась очень классная запись, чем больше я ее слушаю, тем больше она мне нравится - и откуда все это взялось? Это что-то сверхъестественное, я уже почти забыл удовлетворение, которое приносит такой способ работы".

И наконец третья, завершающая фаза трилогии - New Pat Metheny Trio 99-00 (Dave Stevart - dr, Larry Grenadier - b). Как и в прошлый раз, записывая Question and Answer, Пэт Мэтини засел в студию, используя паузу в гастролях. Он решил пригласить молодых, но уже очень востребованных музыкантов. Ларри Гренадир известен по работе с Джо Хендерсоном, Гэри Бертоном, Джошуа Рэдменом и многими другими. Но Пэту Мэтини он особенно подходит, нередко помогает довести до конца начатую гитаристом мысль. Барабанщик Билл Стюарт тоже выступает и записывается с огромным количеством музыкантов, среди которых такие звезды первой величины, как Джо Ловано и Джон Скофилд. Несмотря на молодой возраст, он уже может похвастаться большим числом учеников и последователей во всем мире. "Он не пассивный участник нашего трио, - говорит Пэт Мэтини, - напротив, в его игре всегда много предложений и подсказок, он не боится брать на себя ответственность за развитие каждой пьесы и ее завершение".

Подводя итоги работы над альбомом, сам Пэт Мэтини так высказывался о своем месте в том или ином проекте: "Работая с Pat Metheny Group, я каждую вещь воспринимаю как нечто большее, чем стандарт, поэтому и соло здесь не просто вариации, а нечто большее - я должен не только развить музыкальный материал, но и найти соответствующее звуковое решение. В Pat Metheny Group я солист, этим все сказано, я как гвоздь торчу на переднем плане. В трио я тоже солирую, но у меня масса других возможностей, я и аккомпаниатор, и помощник ритм-секции, и звено, соединяющее всех членов ансамбля. Со времен Канзас-Сити я постоянно играю в джазовых трио с басом и барабанами. На самом деле, это самая естественная форма музицирования для меня. Кстати, и проект Pat Metheny Group родился с добавлением еще одного участника к трио, с которым я тогда работал. Это был Лайл Мэйз. В этом составе мы записали Waterсolours.

Возвращаясь к Trio 99-00, можно сказать, что пластинка очень любопытная, многие авторитетные рецензенты уже расценили ее появление, как серьезную заявку на новый джазовый виток в новом джазовом веке.

Сам Пэт Мэтини рассказывает о работе над альбомом: "Какие только способы мне не приходилось использовать при записи дисков за все эти годы - иногда целый альбом записывали за несколько часов, то что я называю "документальная запись", а случалось неделями отрабатывали и вычищали мельчайшие нюансы. Ведь все зависит от общего замысла. Важно, что ты хочешь выразить в музыке. И планируя запись, мы решили, что правильнее всего сделать работу быстро. Мы трудились не больше недели и ежедневно проводили несколько часов вместе. Мы просто играли, даже не слушали записанный материал. Записью руководил звукорежиссер Роб Итон, я с ним уже много пластинок записал и полностью ему доверяю. Я знал, как мы сыграли, так все и зафиксировано на ленте, сюрпризов не будет. Я послушал результат только через пару недель и пришел в восторг. Запись удалась".

Что касается записей с джазовым трио, здесь восторг артиста совпадает с ликованием подготовленной аудитории, которая по достоинству оценила тот труд, который потрачен музыкантом на создание собственной версии джазовых стандартов. Другая работа, которая увидела свет практически одновременно с альбомом Trio 99-00, вызвала более сдержанную реакцию джазовой аудитории. Я имею в виду саундтрек к фильму Map Of the World, который выдержан в традициях ЕСМ и стилистически перекликается с такими течениями, как "new age" и "world music". Пэт Мэтини раскрывается здесь, как интересный современный композитор, использующий широкую палитру современных музыкальных технологий. "Когда работаешь над музыкой к фильму, - рассказывает Мэтини, - сама форма музыкального произведения целиком зависит от того, что происходит на экране. При этом чередование музыкальных эпизодов должно происходить естественно и логично, не нарушая композиционного единства. Иногда твой музыкальный замысел приходит в противоречие с тем, что происходит по сценарию, и тогда ты оказываешься перед дилемой и должен найти выход, что требует немалых усилий (...) К тому же работать приходится быстро. Весь основной материал я подготовил за десять дней. Это была напряженная работа, пришлось во многом полагаться на свою музыкальную интуицию. Я снимаю шляпу перед людьми, которые пишут музыку для пяти-шести кинокартин в год. Это работа не из легких".

Многие считают, что джазовая история уже завершилась, что все главные события позади - не будем с ними спорить. В историю джаза, а может быть, и в историю музыки, Пэт Мэтини войдет как гитарист-новатор, а его пластинки с записями мягкого джаза и комфортного фьюжн постепенно будут отодвигаться на второй план, сколькими бы "грэмми" их ни отметили сегодня.

Мэтини застал не самые бурные джазовые времена. Но он - музыкант своей эпохи и его творчество - это попытка отобразить тот мир, в котором он живет и работает. А каждый его шаг - это попытка прорыва в иное музыкальное пространство. И пока музыка существует, эти попытки будут продолжаться.

Автор: Андрей Соловьев
Источник: MusicBox №18