rollingstone.ru

Вилли Нельсон. © Леанн Мюллер

В конце извивающейся дороги в 45 километрах к западу от Техаса, недалеко от закусочной и автомастерской стоят железные ворота, украшенные силуэтом ковбоя. Если вы наберете код, вы попадете на круто забирающую вверх аллею, обсаженную дубами и кедрами. Поверните налево после амбара, и вы очутитесь в городе-призраке: белая деревянная церковь, тюрьма, банк, зал для танцев, водонапорная башня и бар. Уилли Нельсон построил Удачу, штат Техас, в одном из уголков своего поместья площадью чуть больше 280 гектаров для съемок ковбойского фильма 1986 года «Рыжий незнакомец». Нельсон запланировал фильм еще за десять лет до этого и надеялся выпустить его вместе со своим одноименным классическим альбомом, но исполнитель главной роли Роберт Рэдфорд ушел из проекта, и Голливуд отказался от него. Нельсон, мечтавший заполучить собственный город в духе Старого Запада, когда он был еще юным поклонником Роя Роджерса, решил продолжать, хотя был должен государству несколько миллионов долларов неуплаченных налогов. Он собрал средства при помощи друзей, снялся в фильме со своей семьей и пригласил студентов-архитекторов из Университета Техаса, чтобы те построили Удачу. В первой версии сценария город в финале сгорал дотла, но Нельсон потребовал изменить концовку.

«О, мы никогда и не думали его сносить, - говорит Уилли своим низким грубоватым голосом, ясным зимним утром проезжая по главной улице Удачи на «шевроле» 94-го года. - Мы хотели выжать из киношных парней как можно больше денег, а потом отправить их восвояси».
Сегодня Удача - одна из последних в стране съемочных площадок вестернов, хотя ее состояние оставляет желать лучшего. С сарая, где стоит старый трактор, начала падать обшивка, декоративный камень на банке почти полностью отпал, а здание почты практически разрушилось. Когда главный архитектор города недавно снова сюда приехал, он предложил снести все подчистую.

Младшие дети Нельсона Лукас и Мика уже выросли и уехали, и в редкие дни, свободные от гастролей, Уилли разъезжает по округе, слушая Willie’s Roadhouse, свою радиостанцию на Sirius XM, а иногда отправляется колесить по бездорожью. «Мне несколько раз казалось, что мы сейчас оба погибнем, - говорит его дочь Пола. - Он как ребенок, который играет в ковбоев и индейцев. Это его игровая площадка».

© www.willienelson.com

Сегодня на Нельсоне черный худи, солнечные очки и грязные кроссовки New Balance; его волосы, заплетенные в косички, покрыты бейсболкой с надписью «Zeke’s Social Club». Он ведет свой «шевроле», делая резкие повороты и иногда зажигая полускуренный косяк, который хранит в держателе для стакана. В какой-то момент он останавливается и показывает на конюшню: «У меня там больной конь. Мы попробовали ненадолго изолировать его от остальных, - объясняет он. - У меня тут старая добрая ферма. Много места, никто не беспокоит. Мне нравится Техас».

Мы тормозим рядом с ветхим зданием в центре городка, на котором написано «Мировая штаб-квартира, Удача, Техас». В покрытой пылью зале стоят коробки с домино, столы для покера и пула. Нельсон часто играет в техасский холд-эм с местными музыкантами и бизнесменами. На стене висит плакат 2008 года «Нельсона в президенты» и постеры, рекламирующие его знаменитые пикники в честь Дня независимости, которые он устраивает в Техасе с 1973 года. За барной стойкой развешаны картины, нарисованные его поклонниками, и фотографии Уилли со старыми друзьями - недавно скончавшимся самогонщиком Попкорном Саттоном, Дагом Самом и певцом Кинки Фридменом - и концертное фото Джонни Кэша. «Он звонил мне ночью, чтобы я пересказывал ему анекдоты, - рассказывает Нельсон. - Спрашивал: «Какой самый новый?»

В апреле Уилли исполнился восемьдесят один год. Он становится забывчивым: иногда ему надо взглянуть на Рафаэля, с которым они играют вместе уже тридцать лет, чтобы понять, играют ли они «Georgia On My Mind» или какую-то другую песню. («Я думаю, дело в первую очередь в траве», - говорит Рафаэль.) У Уилли проблемы со слухом, и он дает не так много автографов как прежде. Однако он по-прежнему занимается тхэквондо и спит в Honeysuckle Rose, своем гастрольном автобусе с биодизельным двигателем, когда остальные музыканты из его команды отправляются в отель.

Нельсона как минимум четыре раза арестовывали за хранение марихуаны. В 1994 году в Уэйко, штат Техас, полиция обнаружила его спящим в своем «мерседесе» на обочине дороги. Рядом лежал джойнт - дело было после долгой партии в покер. В 2006 году в Луизиане, по дороге на похороны техасского губернатора Энн Ричардс, Нельсон был вынужден остановить свой автобус по требованию полицейских, которые изъяли у него полкило травы и несколько десятков граммов галлюциногенных грибов. Четыре года спустя он ехал с празднования Дня благодарения в Калифорнии, когда пограничный патруль остановил его в Сьерра-Бланке, штат Техас. («Он отлично себя чувствует: говорит, что сбросил грамм четыреста!» - шутил тогда Микки Рафаэль, играющий в его группе на гармонике.) «Теперь они обычно просят автограф, - говорит Нельсон про полицейских. - Они больше не дергают меня, потому что, когда меня арестовывают, я просто плачу штраф или отправляюсь в кутузку, а потом выхожу и закуриваю новый косяк. Они знают, что меня не остановить».

Уилли проводит в турне сто пятьдесят дней в году - две недели на гастролях, две недели дома. В сет обычно попадают некоторые из его двадцати кантри-хитов номер один, а также госпелы его молодости и номера его героев, таких как Боб Уиллс и Лефти Фриззел. Нельсон - одно из последних звеньев, которые соединяют нас с эпохой, когда пионеры кантри вроде Хэнка Уильямса играли на сельских праздниках и царили на радио. Нельсон - инноватор, привнесший в нэшвиллский стилистический репертуар самые разные элементы, от цыганского джаза до хипповских концертных альбомов. Он продал больше сорока миллионов дисков и выпустил шестнадцать альбомов за одни только последние десять лет - это были записи в диапазоне от вестерн-свинга из его юности до сборников рэгги- и поп-стандартов. Его последний альбом «Band Of Brothers» впервые за двадцать восемь лет снова поднялся на первую строчку кантри-чарта. Диск часто напоминает гастрольный дневник: в «I’ve Got A Lot Of Traveling To Do» лирический герой ищет в травке и дорожной жизни спасение от домашних неурядиц, а прочувствованная «I Thought I Left You» рассказывает о поиске имени бывшей возлюбленной в списке гостей. «Во всех них есть немного правды», - говорит Нельсон.

В отличие от других гигантов, таких как Уильямс, Мерл Хаггард и Долли Партон, у которых есть множество очевидных подражателей, никто не может петь как Нельсон. «В наши времена есть три мастера рубато: Фрэнк Синатра, Рэй Чарльз и Уилли Нельсон, - сказал как-то ныне покойный продюсер Джерри Векслер. - То, как они как бы плывут над ритмом и растягивают его настолько, что кажется, будто они никак не смогут вписаться в следующий такт, а потом идеально в него вписываются, это своего рода музыкальное чудо».

Сегодня, когда Америка оказалась разделенной как никогда, Нельсон - единственное явление, насчет которого все единодушны. «Его любят и «Ангелы ада», и бабушки», - говорит Рафаэль. При личном общении, однако, Уилли кажется интровертом и иногда подолгу не произносит ни слова. Он часто очень кратко описывает свою жизнь, сосредоточиваясь на фактической стороне дела. Например, говорит: «Почему люди сочиняют? Не знаю. У тебя появляется идея, ты садишься и записываешь ее». В ходе тридцати интервью с его друзьями, членами семьи и участниками группы часто всплывают одни и те же темы: щедрость, харизма, верность и, как сказал Кит Ричардс, «некоторая таинственность». «Он настоящий мастер сказать тебе что-нибудь, что сбивает тебя с мысли, - говорит Шутер Дженнингс, знающий Нельсона с тех пор, как он ездил в туры The Highwaymen вместе со своим отцом Уэйлоном. - Иногда поневоле взрываешься: «Черт, Уилли, ты можешь просто ответить на вопрос?» Вот почему так трудно сложить в голове полную картину».

«Никто не может узнать его достаточно хорошо, но ты всегда понимаешь, что очень многое остается от тебя скрыто, - говорит Лоретта Линн. - Я знаю об этом, потому что я слышу его песни. Ему меня не обмануть!»

«Его непросто понять, - написал Джонни Кэш в 1997 году. - Он держит свои мысли при себе и раскрывает их только в песнях. Он вообще не особо много говорит, но когда произносит что-то, это обычно проницательные и точные слова... У него прекрасное чувство иронии и абсурда. Он мне по-настоящему нравится».

«Поздоровайся, Уилл», - говорит жена музыканта Энни, поворачивая к Нельсону айфон. Она разговаривает с родственниками, которые сейчас в Италии. «Привет! Как дела?» - говорит Нельсон и машет рукой. Его спрашивают, как его плечо: недавно он перенес операцию. «Гораздо лучше, спасибо!»

Нельсон порвал вращательную мышцу. «Я не мог играть в гольф и практически не мог играть на гитаре», - говорит он. Его друг Джордж Клуни порекомендовал германскую методику Regenokenie. «Врач взял немного моей крови, перезарядил ее, сделал суперцелебной и закачал обратно, - говорит музыкант. - Это действительно работает. Я в прекрасной форме».
Нельсон познакомился с Энни, которой сейчас пятьдесят четыре, когда она работала гримером на площадке его телефильма 1986 года «Дилижанс» - она стала его четвертой женой, и это пока что его самый долгий брак. «Она прошла со мной через кучу дерьма - трудно просить большего!» - говорит он.

Друзья семьи говорят, что Энни заставляет Нельсона вести здоровый образ жизни (они катаются на велосипедах и плавают, когда живут в своем втором доме на Мауи, и теперь он ест меньше бекона). Кроме того, она сумела сократить его расходы. «Куча людей наживались на нем, хотя он это так не воспринимал, конечно, - говорит Джонни Буш, близкий друг Нельсона и автор «Whiskey River». - В «Мировой штаб-квартире» жила целая толпа. Повсюду были трейлеры. Разумеется, Уилли не собирался говорить им, чтобы они убрались куда подальше».

На холме, за еще одними воротами, располагается техасский дом Уилли и Энни - скромный деревенский особняк в духе коптилен начала века. Кухня выходит в огромную гостиную с кедровыми потолочными балками. На рояле, рядом с которым несколько гитар, стоит семейный портрет с Лукасом и Микой, сделанный в 90-е. Они часто ездят с отцом в турне. Рядом со статуэткой Хэнка Уильямса с увеличенной головой красуется мини-версия стоящей в Остине статуи Нельсона - фигура человека с широкой ухмылкой, косичками и могучими руками, обнимающими Trigger, его фирменную акустику. «Ну что тут скажешь, - комментирует Нельсон. - Кое-что скульптор преувеличил, но я действительно хотел бы выглядеть так».

Мы проходим по подъездной аллее к небольшой избушке. Нельсон, который называет этот домик «У Джанго», проводит здесь большую часть своего времени. У двери стоит бейсбольная бита; телевизор с выключенным звуком настроен на «Аль-Джазиру»; из радиоприемника звучит либеральное ток-шоу. По стенам расставлены книжные шкафы: там есть книги по истории Ближнего Востока, сборник набросков Джулиана Шнабеля и ноты к композициям Джанго Рейнхардта. Рейнхардт уже давно стал любимым гитаристом Нельсона - Уилли брал уроки на Мауи, осваивая фирменные приемы мастера.

«Хочешь взглянуть на арсенал?» - спрашивает Нельсон с ухмылкой, используя деревянную планку, чтобы открыть шкаф. «В нужный момент я точно не смогу сюда забраться», - говорит он. Он достает нож, на лезвии которого выгравировано его лицо, старый обрез и двустволку с текстом «Red Headed Stranger» на стволе (подарок от Конни, его третьей жены), а затем извлекает винтовку 22-го калибра с оптическим прицелом. «Эта крутая», - говорит он и несколько секунд с любопытством смотрит в ствол. Ему стоит труда засунуть винтовку обратно в шкаф, и он с усилием запихивает ее туда, чуть не попав стволом себе по лицу.

Затем Нельсон садится на диван, где валяются гантели, старые промо-фото, на которые надо поставить автограф, и Библия («Она помогает настроиться на позитивный лад, когда в голове сплошной мрак», - говорит музыкант). На журнальном столике стоит шахматная доска, на которой лежат бейсболка с логотипом ЦРУ, бумага для самокруток и пепельница с остатками выкуренных косяков. «Можно и пыхнуть», - говорит он.

Когда он рос в Эбботе, штат Техас, в полутора сотне километров отсюда, Нельсон часто ходил в центр города поиграть в домино; он был единственным ребенком в компании взрослых фермеров. «Они любили его, - говорит 83-летняя сестра музыканта Бобби, которая уже сорок лет выступает с ним на гастролях. - Он проводил время и со взрослыми мужчинами, и с ребятами. Люди всегда тянулись к нему, как и сейчас».

Дома, однако, все было небезоблачно. Родители Уилли Айра и Мерл поженились, когда им было шестнадцать и пятнадцать лет соответственно. Бобби родилась через год, а еще через два года появился Уилли. Через полгода после его рождения его родители разошлись, и Мерл отправилась на Западное побережье, а в конце концов осела в Вашингтоне. «Она была умной, яркой, полной энергии, любила танцевать и играть в карты, - однажды написал Уилли. - Она бы не смогла быть женой механика из Форт-Уорта, которая выходит в люди только в уик-энд». («Уилли очень похож на маму», - говорит Бобби.)

Айра оставил детей со своими родителями - Уиллом, который был кузнецом, и Нэнси, собиравшей хлопок и дававшей уроки пения и музыкальной теории в обмен на еду и старую одежду. Когда Бобби исполнилось шесть, она уже играла на пианино, а Уилли в том же возрасте перенимал от дедушки аккорды к спиричуэлам вроде «The Great Speckled Bird». Уилли уже демонстрировал свои таланты: однажды его школьная учительница пришла к ним домой, чтобы отметить его поэтическое домашнее задание. «Она сказала: «Удивительно, насколько хорошо он умеет сочинять стихи», - рассказывает Бобби.

В том же году их постигло горе: дедушка Уилли заболел воспалением легких, его организм плохо воспринял лекарства, и он умер. Пошли разговоры о том, чтобы разделить детей между родителями, или о том, чтобы отдать их в приемную семью, пока бабушка не получит право опеки. В своей автобиографии 1988 года Нельсон написал: «Я тогда еще не успел смириться с потерей мамы и папы, что уж тут говорить о смерти дедушки. То, что мы лишились мамы с папой, казалось еще хуже, потому что они были еще живы».

По вечерам Уилли прилипал к радио Philco, слушая нэшвиллскую «Grand Ole Opry» и открывая для себя насыщенный скрипкой саунд Хэнка Сноу, баллады Роя Эйкаффа и диковатый электрический хонки-тонк Ernest Tubb And His Texas Troubadours. Кроме того, Уилли сидел вместе с сестрой, когда она разучивала сложные поп-песни того времени. «Я пытался понять, что же происходит в «Stardust» и «Moonlight In Vermont», - рассказывает он. - Во всех этих великих песнях были потрясающие последовательности аккордов».

Ко времени, когда Уилли исполнилось девять, он уже выступал с Бобби на летних религиозных фестивалях. На одном из них сестра познакомилась с Бадом Флетчером, который в тот момент пытался собрать группу в стиле Боба Уиллса. Они поженились, когда Бобби было шестнадцать, Уилли вошел в состав команды вместе с ней. В итоге он стал вокалистом, лид-гитаристом и неформальным лидером группы. Ему было всего четырнадцать. «Девчонки его любили, - говорит Бобби. - У него всегда был свой фан-клуб».

Когда Нельсону исполнилось восемнадцать, он отправился в армию и отслужил девять месяцев в ВВС, пока не был списан в запас из-за болей в спине. Он думал о карьере в бизнесе и какое-то время учился в Бэйлорском университете в Уэйко («Моей главной специализацией было домино»), а затем вернулся к музыке.

На одном концерте он познакомился с Мартой Мэттьюс, красивой шестнадцатилетней брюнеткой из народа чероки. Через три месяца они сбежали вместе. Плодами их отношений стали трое детей и «достаточно несчастья, чтобы сочинить большую часть песен, которые привели его в Зал славы», - написала позже их дочь Сюзи Нельсон в своей книге «Heart Worn Memories».

В 50-е Уилли с семьей колесил по стране в поисках работы. В Юджине, штат Орегон, он был помощником сантехника; в Форт-Уорте, Техас, он был коммивояжером, специализировавшимся на пылесосах и энциклопедиях.

Он расслабленно относился к фактам и, по его словам, часто использовал «негативный подход» («Я не коммивояжер и я ничего не могу вам продать, так что не пытайтесь купить эти книги...»). «У тебя есть небольшая история, и благодаря ей ты попадаешь внутрь, а потом ты пытаешься продать людям книги, которые стоят больше, чем их мебель, - рассказывает Нельсон. - Я гордился тем, что мог постучаться в дверь и потом попасть в дом».

В Сан-Антонио ему удалось получить работу диск-жокея с зарплатой сорок долларов в неделю, когда он заявил, что знает, как работает пульт. Благодаря этому в 1954 году он устроился на форт-уортскую станцию KCNC, где, пользуясь положением, живьем играл свою музыку между песнями Эдди Арнольда, Китти Уэллс и других известных исполнителей. «Я рекламировал свои концерты в прямом эфире, - говорит он и имитирует свою подачу тех времен: - «Сегодня вечером я буду выступать в Gray’s Bar в Форт-Уорте - заходите!»

(В тот момент Нельсон еще не успел пристраститься к траве. Джонни Буш вспоминает: «Мы передавали друг другу джойнт перед выступлением. Уилли подъехал, и я сказал: «Привет, хочешь затянуться?» А он ответил: «Нет, у меня от этой дряни болит голова». Можете себе представить?»)

Нельсон два года играл в хьюстонских клубах; одна из его песен, госпел-номер «Family Bible», попала в кантри-топ-10 в исполнении Клода Грэя (Уилли продал ему ее за сто долларов). Затем, в 1960-м, он отправился на своем «бьюике» в Нэшвилл, где базировалась «Opry» и открылись несколько новых рекорд-лейблов. «Я подумал, что у меня есть несколько хороших песен, - рассказывает он, - и я знал, что Нэшвилл - подходящее место, чтобы их продать». 27-летний Нельсон поселил свою семью в трейлере и воспользовался техасскими связями, чтобы пробраться в Tootsie’s Orchid Lounge - место, где зависали лучшие в городе музыканты. Он стал завсегдатаем на джемах за сценой, где играл песни вроде «Night Life», «Crazy» и «Funny How Time Slips Away» перед профессиональными сочинителями, среди которых бывали Харлан Ховард, Роджер Миллер и Хэнк Кокран. Последний быстро помог Уилли устроиться в свою паблишинг-компанию Pamper Music. Нельсон приходил туда по утрам в рабочие дни и писал песни вроде синкопированной баллады «Hello Walls», ставшей кантри-хитом номер один в исполнении Фэрона Янга весной 1961 года. Рэй Прайс, бывший одним из главных героев Нэшвилла того времени и совладельцем Pamper Music, записал «Night Life» - грустный рассказ о дрянных барах и разбитом сердце, - и его одноименный диск оказался на вершине кантри-чартов. «Я подумал, что это больше похоже на блюз, но получилось отлично», - сказал он. Кроме того, Нельсон играл на басу в группе Прайса The Cherokee Cowboys. Они остались близки. Когда я говорил с Прайсом за две недели до его смерти от рака поджелудочной железы, он сказал, что они с Нельсоном разговаривали восемь раз за последние семь дней. «Мы почти как братья, - сказал Прайс. - Я жил с Хэнком Уильямсом в его последний год, и он был похож на Уилли. Его секрет был в том, что он мог выйти на сцену и просто быть собой, и это было то что нужно».

По мере того как карьера Нельсона раскручивалась, обстановка дома накалялась - в первую очередь из-за его пристрастия к выпивке и частых измен. «Все начало разваливаться в ту самую минуту, когда мы приехали в Нэшвилл», - написала его дочь Сюзи. Однажды, когда Уилли пришел домой и немедленно вырубился, Марта связала его и поколотила шваброй, а затем на несколько дней уехала с детьми. В другой раз она бросилась на него с ножом. «На следующий день он опять ушел, - писала Сюзи. - Так уж папа устроен. Когда что-то не так, он просто исчезает. Ему не нравятся конфликты». В 1963 году Нельсон женился на певице Ширли Колли, с которой начал встречаться, когда еще был женат на Марте. «Небольшая деталь, которую он забыл учесть», - говорит Буш со смехом.

Самой большой прорыв у Нельсона случился, когда он в Tootsie’s сыграл первую версию «Crazy» Чарли Дику - мужу Пэтси Клайн, главной звезды «Opry» на тот момент. Дик настоял на том, что они должны поехать к ним домой и разбудить Клайн. Нельсон спел «Crazy» в их гостиной, и Пэтси записала ее неделю спустя. «Я пел эту песню миллион раз, но никогда не делал это так», - сказал Уилли однажды вечером, когда мы ехали в его гастрольном автобусе; в воздухе плавали плотные клубы дыма. Сингл попал в первую десятку поп-чарта и принес Нельсону шестизначную сумму. «Это поп-песня. В ней нет ничего от кантри - если только ее не поет Пэтси Клайн», - говорит он. (Это был один из ее последних хитов: певица погибла в авиакатастрофе в Теннесси в 1963 году.)

«Когда я приехал в Нэшвилл, все серьезные сочинители преклонялись перед Уилли, - говорит Крис Кристофферсон. - Он играл на гитаре как Сеговия, и его фразировка была совершенно ни на что не похожа, как будто он был джазовым певцом. Его практически не знали за пределами этого круга, но серьезные ребята считали его своим героем».

Однако к концу 1968 года Нельсон начал чувствовать, что попал в петлю. Он выпустил с десяток записей на RCA, в том числе с сессионными музыкантами и струнными аранжировками, но так и не добился заметного успеха как сольный исполнитель. Он начал подозревать, что лейбл просто держит его на контракте, чтобы отдавать его лучшие песни другим исполнителям. «В тот момент никто не поставил бы на Уилли, - говорит Кинки Фридмен. - В Нэшвилле думали, что он слишком необычный для массового успеха».

Вечером в рождественский сочельник 1969 года Нельсон был на вечеринке, когда ему сказали, что его дом горит. К тому времени Уилли уже был в близких отношениях с травой и поспешил обратно, чтобы спасти свой килограммовый запас. Он воспринял это как знак, что ему нужно вернуться в Техас, где Бобби растила семью и пела его песни в ночных клубах.

Нельсон заселился в заброшенный клуб в Бандере, между Сан-Антонио и Остином. Остин к тому времени превратился в прогрессивный город, где жили 35 тысяч студентов. Уилли собрал Family Band - команду, состоявшую из длинноволосых рокеров (Би Спирз на басу и Рафаэль за гармоникой) и более опытных музыкантов: Бобби играла на пианино, а ударником стал Пол Инглиш, бывший сутенер и бандит, который одевался во все черное, носил накидку и бородку. Нельсон познакомился с Инглишем в Форт-Уорте в 50-е. «Если бы я не стал работать с Уилли, я бы угодил в тюрьму или в могилу, - говорит Инглиш. - Я параллельно играл музыку и управлял девочками».

Кантри-фолк-эксперименты Боба Дилана, The Band и Grateful Dead уже тогда повлияли на таких исполнителей как Джерри Джефф Уокер, Дуг Сам и Asleep At The Wheel. Нельсон был готов сделать еще один шаг вперед. Он попросил своих музыкантов поменять имидж - «Я купила джинсы и ковбойскую рубашку», - говорит Бобби, - Уилли отрастил волосы и перешел на Trigger, акустическую гитару с нейлоновыми струнами, которую не глядя купил у нэшвиллского дилера. Он начал припадать к своим джазовым и свинговым корням, и они с Рафаэлем и Бобби стали по очереди солировать. «Мы играли ту же музыку, что и всегда, - говорит Бобби. - Но теперь у нас была другая аудитория».

Воспользовавшись своим успехом у остинских хиппи, в 1973 году Нельсон организовал первый Пикник в честь Дня независимости. Мероприятие собрало сорокатысячную аудиторию, сделав Нельсона лидером нового, немного опасного музыкального направления. «За сценой были тонны марихуаны, виски, таблетки и немного кокаина, - говорит Уэйлон Дженнингс. - Слушатели были в том же состоянии, что и мы: они круглые сутки пили теплое пиво».

В начале 70-х Джерри Уэкслер подписал Нельсона на Atlantic, где ему наконец разрешили работать в студии со своей собственной группой, а не нэшвиллскими сессионщиками. Это положило начало блестящему периоду, запомнившемуся, в частности, диском «Phases And Stages» 1974 года - концептуальной записью, где неудачный брак рассматривается и с женской, и с мужской стороны. Нельсон в то время как раз развелся со своей второй женой Ширли после того, как она обнаружила счет за роды ребенка, которого родила от Уилли его будущая жена Конни. («В моей жизни тогда было порядочно дерьма», - говорит Нельсон.)

В 1975 году он записал несколько песен, главной из которых была старая баллада «Red Headed Stranger» о проповеднике, которому приходится удариться в бега, после того как он убил свою жену и ее любовника. Благодаря скупым оркестровкам - на большей части альбома Нельсон играет вдвоем с Бобби - и портрету в стиле Дикого Запада на обложке казалось, что Уилли вошел в образ героя одного из фильмов Джона Форда. Он понимал, что убедить Columbia, его новый лейбл, выпустить такой диск будет непросто. Его менеджер позвал Дженнингса на встречу с руководством. Когда один из директоров сказал, что альбом звучит как демо, и предложил украсить его нэшвиллскими струнными, Дженнингс назвал его «идиотом с оловянными ушами». Лейбл нехотя дал добро, и «Red Headed Stranger» стал дважды платиновым.

Неожиданно Нельсон и его друзья стали королями на радио с песнями вроде «Blue Eyes Crying In The Rain» и его дуэта с Дженнингсом «Good Hearted Woman» с «Wanted! The Outlaws» 1975 года. Нельсон понимал, что в какой-то мере он играет роль. «Неожиданно мы оказались парнями по ту сторону закона, - говорит он. - Я думал, что это безумно смешно. Но я старался никого не разочаровать!»

«Все носили пушки, все принимали наркотики, все пили», - рассказывает Гэйтор Мур, много лет работавший водителем Нельсона. Некоторые из самых диких вечеринок происходили, когда Уилли работал по контракту в вегасском Golden Nugget. «Мы не ложились спать по нескольку дней», - говорит Инглиш. «Уилли оплачивал все счета, поэтому все члены команды безудержно пили, - вспоминает Мур. - В какой-то момент кто-то подсчитал, что мы тратили 80 тысяч в год на пиво». В сегодняшних деньгах это около 300 тысяч долларов. Процесс приема новых сотрудников был весьма расслабленным. После того как музыканты познакомились с «Ангелами ада» в дорожной пробке, Нельсон нанял их рекламировать его калифорнийские концерты. Некоторые байкеры в итоге попали в штат.

Свое самое известное правонарушение Нельсон совершил в 1980 году. После того как его арестовали за хранение марихуаны в аэропорту Багамских островов, он полетел прямиком в Вашингтон, где остановился в Спальне Линкольна по приглашению своего приятеля, президента Джимми Картера. «Меня депортировали с Багамских островов и в судебном порядке велели вести себя хорошо, и несколько часов спустя я курил траву на крыше Белого дома», - написал он позже. (Сегодня Нельсон более сдержанно рассказывает об этом инциденте: «Это все может быть правдой. Я плохо помню».)

К середине 80-х Нельсон выпустил двадцать кантри-хитов, получил пять «Грэмми» и снялся в шести фильмах. Он зарабатывал больше 14 миллионов в год за счет концертов и путешествовал на семиместном частном самолете, называвшемся AirWillie. В 1985 году он объединился с Дженнингсом, Кэшем и Кристофферсоном, чтобы записать собравший отличную прессу альбом «Highwayman», за которым последовал стадионный тур.

9 ноября 1990 года, однако, федеральные агенты ворвались в техасское поместье Нельсона и забрали мастер-ленты, гастрольное оборудование, золотые и платиновые диски и одежду. «Они забрали все, что не было прибито гвоздями», - говорит Буш. Федеральная налоговая служба вручила Нельсону уведомление о недоплаченных налогах на сумму 16,7 миллиона долларов. (Уилли знал, что это случится: за две недели до этого он отправил Trigger на Мауи.)

Несмотря на свои успехи, Нельсон потерял огромное количество денег в 80-е, инвестируя в оффшоры. Он утверждал, что следовал совету своих консультантов из Price Waterhouse. «Я помню, как он однажды сказал мне, что они собираются взять кредит на 6 миллионов, чтобы приобрести фьючерсы на скот, - говорит Буш. - Я сказал: «Уилли, ты меня пугаешь». Он ответил: «Это всего лишь деньги». В итоге Нельсон потерял 2 миллиона долларов. В 1988 году он получил уведомление о недоплаченных налогах больше на чем 5 миллионов. Его адвокаты оговорили план погашения задолженности, но он пропустил сроки.

Почти у всех близких к Нельсону людей есть история о его щедрости. Когда умерла первая жена Инглиша, Нельсон пригласил его в Мексику потусить с Диланом. Однажды он позвонил Рэю Прайсу в его день рождения. «Уилли сказал: «Мы тебя ждем», - вспоминал Прайс. - Я прилетел, и мы записали целый альбом. Такой он был хорек».

Собственность Нельсона пошла с молотка. Футбольный тренер Университета Техаса Даррел Ройял купил поле для гольфа и студию, а юрист - участник Американского сельскохозяйственного движения - купил ранчо в качестве благодарности Нельсону за его деятельность в рамках Farm Aid. «Они купили ранчо, сохранили его и вернули мне, - говорит Нельсон. - У меня появилось много новых друзей».

Нельсон потребовал 45 миллионов компенсации от Price Waterhouse - иск был улажен в досудебном порядке. Он продал свою компанию Willie Nelson Music за 2,3 миллиона и заключил сделку с налоговым ведомством, поручившись заработать недостающие деньги за счет гастролей. Частью сделки был альбом «Who’ll Buy My Memories? (The I.R.S. Tapes)» - собрание песен с конфискованных мастер-лент, продававшееся по телефону. (Оно принесло гораздо меньше денег, чем должно было - отчасти потому, что в рекламном ролике на Нельсоне была футболка с неправильным номером.) «Это было смешно, - говорит Нельсон. - Мы боялись, что они будут забирать доход от концертов, поэтому я перестал выступать, пока мы не заключили сделку. В итоге я собрал достаточно, чтобы выйти в ноль, но это заняло долгие шестнадцать лет».

Пока Нельсон разбирался со своими налоговыми проблемами, случилась настоящая трагедия. Его 33-летний сын Билли уже давно не мог найти себе места и страдал от алкоголизма. Уилли давал ему работу на своем ранчо, в студии и на съемочных площадках своих фильмов. «Уилли очень мучился, из-за того что совсем не проводил время с Билли, когда он рос, - говорит Рэй Бенсон из Asleep At The Wheel. - Он пытался это как-то возместить, но ничего не помогало». На Рождество 1991 года Билли был обнаружен повесившимся в своем доме в Теннесси. «Я тогда был вместе с Нельсоном, но он даже не обмолвился, - говорит Хаггард. - Он никогда не показывает эту сторону своей жизни». Фотографии на доске в личном отсеке в гастрольном автобусе Уилли все время меняются, но одна висит там постоянно: Билли, которому тогда было за двадцать, улыбаясь, сидит на лошади.

В то время Нельсон записал некоторые из своих самых жестких песен. Он кажется потрясенным на акустическом диске «Spirit» 1996 года, посвященном утрате и вере; аккомпанемент состоит практически из одного пианино Бобби. «Это было время, когда нам надо было чувствовать Дух, - говорит Бобби. - Когда мы играем, это немного похоже на молитву перед причастием».

Многие вещи в гастрольной жизни Нельсона практически не изменились с 70-х. Инглиш, которому уже восемьдесят один год, все так же заведует деньгами и выдает зарплату составу из девятнадцати человек. Как и прежде, он предпочитает иметь дело с наличными. В 2010 году он перенес инсульт, но немедленно вернулся к работе, хотя поначалу и играл по три песни за вечер. Брат Пола Билли, перкуссионист Нельсона с середины 80-х, говорит, что видит Уилли только на сцене. «Он не любит конфликты, поэтому мы не беспокоим его тем, что происходит за сценой, финансовыми проблемами или какими угодно другими, - рассказывает он. - Он отлично нам платит - столько, сколько может себе позволить, может быть, даже больше».

Нельсон продолжает смотреть в будущее. Он только что закончил работу над альбомом «December Day», записанным с участниками его гастрольного состава, в том числе Спирсом, умершим три года назад. Были и другие потери: год назад скончался Джоди Пэйн, гитарист, игравший с Нельсоном тридцать пять лет, а в декабре умел Рэй Прайс. «Он был моим лучшим другом, - говорит Нельсон. - Я обязан ему своей карьерой. Я писал для него песни, играл на басу в его группе, и он буквально вырастил меня».

Уилли думает о временах, когда он будет играть только в Техасе - съездит в Форт-Уорт, выступит, потом обратно, потом съездит в Хьюстон. «Мне просто нужно двигаться, - говорит он. - Я бы мог лежать и ничего не делать, никуда не ездить, очень легко. Я ленивый. Мне приходится себя заставлять. Но я счастлив, когда начинаю что-то делать».

Автор текста: Патрик Дойл