Музыкальная теория – это не бранные слова, но уж слишком очерняют их так называемые гитаристы «от души». Эти ребята утверждают, что глубокие знания об аккордах и гаммах препятствуют творческому акту и превращают гитариста в копию таких же «знатоков», как он сам. Поэтому предлагаем вам ознакомиться с мнением такого авторитетного гитариста и специалиста по музыкальной теории, как Joe Satriani, который приводит пять причин, почему знание теории поможет вам зажигать так круто, как никогда раньше.

1. Вы будете играть лучше

Eddie Van Halen не знает всех тонкостей музыкальной теории, а Jimi Hendrix вряд ли когда-либо общался с Noel Redding о том, в каком ладу лучше всего звучало бы соло из “Hey Joe”. А теперь задайтесь вопросом: вы из того же лагеря гениев, что и Jimi, или все-таки принадлежите к группе менее гениальных музыкантов, таких, как большинство из нас? Музыкальная теория как раз помогает понять этих «богов гитары» и то, что они делают, а тем самым учит нас играть, как они. Таково и мнение самого Joe: «Когда мои ученики спрашивают, зачем им учить теорию, я обычно говорю: “Вот вы можете играть, как Stevie Ray Vaughan? Если нет, то как же быть? Узнать, почему он играл именно так, или просто ждать, пока вы сами собой не превратитесь в Stevie Ray Vaughan?”».

2. Куча гитаристов знает теорию музыки - и они рулят

Хоть и нельзя отрицать, что многие гитаристы с трудом отличат лидийский лад от супер-локрийского, но будут при этом великолепно играть, необходимо помнить, что бесчисленное множество великих музыкантов, подкованных в теории музыки, играют просто фантастически. Joe учил многих великих, и результат очевиден. «Каждый великий гитарист и каждый великий музыкант строит свой музыкальный мир по-своему. Кто-то пошел в школу и получил диплом, а кто-то вышел на большую дорогу, чтобы учиться, – говори он. – В конце концов, по опыту обучения таких парней, как Steve Vai, Kirk Hammett, Alex Skolnick и Larry Lalonde, могу сказать, что своим успехам они обязаны тем знаниям, которым когда учили и меня. Именно благодаря этому их концерты и студийные записи стали гораздо интереснее».

3. Она развязывает вам руки

«Музыкальная теория – это ваш словарный запас. Что, если бы вместо этих моих слов вы прочитали: “Joe сказал, что музыкальная теория – это круто!” “Что? И все?” – вы бы почувствовали, что вам сказали далеко не все. Вот так и в музыке. Если мне надо рассказать историю гитариста из потустороннего пространства и назвать ее “Not Of This Earth” (название трека с первого альбома Joe), разве мне хватит до-мажора, соль-мажора и фа-мажора? Разве это заставляет людей думать о потустороннем пространстве? Или я все-таки придумаю такие странные аккорды, сочетание которых будет вызывать у вас недоумение и ощущение загадки?

Те аккорды, что я сочинил, создают в моем воображении весьма необычные картины. Потом я посмотрел на все и это и подумал: “Я знаю, что это. Это аккорд в лидийском ладу, потом минор, потом лидийский, а затем миксолидийский. Я знаю эти гаммы, и я могу сочинить мелодию, которая легким полетом прорвется через эти лады”. Зрители не видят процесса, но слышат результат – гитариста с иной планеты».

4. Теория не подавит творческий процесс

Вопреки бытующему мнению, музыкальная теория – это не смирительная рубашка музыки, которая диктует, что надо играть. По мнению Joe, звучание слова «теория» пугает людей, но бояться нечего. «Я обычно говорю своим ученикам: “Сегодня я научу вас музыкальной теории, но теория – как линейка. Линейка не решает, насколько длинным или коротким должно быть что-то. Но если вам необходимо что-то измерить, вы воспользуетесь линейкой, которая поможет «назвать» ту или иную длину”. В этом и состоит музыкальная теория: это набор фраз или слов для описания того, что вы хотите сыграть. И никто не заставляет вас делать того, чего вы не хотите».

5. Она поможет запомнить ваши убойные риффы и фишки

«Задумываете ли вы в своей голове песню, говоря: “Что это я слышу?” или слушаете какую-то музыку, отмечая: “Прикольно. А что это?”, вам в любом случае необходимо выдумать язык, посредством которого та часть вас, которая играет, будет общаться с той вашей частью, которая слушает музыку. Я как-то в 15-тилетнем возрасте возвращался домой с вечеринки, и в моей голове крутились великолепные риффы, которые быстро испарились. Я пришел домой и подумал: “Черт подери! Да я даже не могу запомнить крутого риффа, который только что был у меня на уме!” Теперь, когда я слышу в голове рифф, я могу сразу определить: это тоника, уменьшенная нона и кварта; потом я возвращаюсь к своим делам, а рифф всегда смогу восстановить».

Total Guitar, July 2006
Перевод - Юрий Кириллов