jam.ua

Он счастливый человек, потому что занимается любимым делом. И выходит у него довольно неплохо. Он стал частью мирового шоу-бизнеса, и все благодаря невероятной работоспособности. Музыкант, композитор и продюсер Валерий Гаина.

Валера, а был выбор кем стать?

Я вырос в музыкальной семье. Отец и брат играли на аккордеоне, мама играла на гитаре. В три-четыре года я тоже стал подтягиваться. Было просто нереально заниматься чем-то другим кроме музыки. Когда на праздники приезжали в гости друзья и родственники, все это заканчивалось грандиозным концертом. Я всегда старался догнать своего брата, который старше меня на два года, он превосходный музыкант и вокалист. Стремление к совершенствованию появилось еще в детстве.

Затем я поступил в Тираспольское музыкальное училище. И скоро началась концертная жизнь. Сначала я работал в Сибири, во дворцах культуры озвучивали разные мероприятия, играли на танцах по пятницам, субботам и воскресеньям. После настало время работы в разных филармониях, и в Амурской у нас появилась группа «Магистраль», с которой мы провели первые длительные гастроли. Одиннадцать месяцев в дороге без заезда домой. Мы хотели стать хорошими музыкантами, и независимо от того, где мы находились, на гастролях или нет, всегда старались найти время для занятий. Всегда жили с инструментами в руках и стремились к тому, чтобы создать что-то стоящее. В 1979 году меня пригласили в группу «Молодые голоса», и к 1981 году я был готов создавать и играть уже другую музыку.

И затем «Круиз»?

Да, сформировался первый состав «Круиза», с него все и началось. Я отыграл в «Круизе» десять лет, в 1990 году группа прекратила свое существование, это было связано с моим отъездом в Америку. Но официально о распаде мы не сообщали. Я прожил в США семнадцать лет и начал приезжать сюда только пять лет назад. Правда, Александр Монин и Григорий Безуглый пытались возродить группу после того, как они долгое время работали под названием «ЭВМ».

Но ты вернулся с абсолютно другой музыкой.

Свое возвращение я позиционировал как сольный проект, и сейчас люди уже идут именно на Валерия Гаину, а не на бывшего участника группы «Круиз». Хотя многие говорят мне: «Ой, Валера, жаль, что ты не в «Круизе». Я лично ни о чем не жалею, меня все устраивает. Время все расставит на свои места и покажет, что чего стоит. Можно считать себя кем угодно, главное, делать что-то интересное. Я привык жить в ногу со временем, я всегда стремился к обновлению. Если бы я и не уезжал, я бы делал совсем другую музыку. Да мы и не начинали как металлическая или хард-рок группа, наверное, в нашей музыке было больше «новой волны», попсовый вариант с роковой гитарой. Но постепенно все шло вперед, я постоянно занимался, оттачивал мастерство. Когда ты развиваешься и становишься техничным музыкантом (это было модно в 80-е, быть виртуозным музыкантом, и я, несомненно, к этому стремился), это приводит тебя к более тяжелой музыке. Убыстрять темп, усложнять всю структуру, играть быстро и технично, всех удивлять. Мы достигли этого в альбоме «Круиз-1», который выпустила фирма «Мелодия». Мы записали его в новом составе, который многие называют «золотым». Хотя у каждого свой «золотой» состав, кому что нравится. Ну, это уже люди оценят, я же предпочитаю идти вперед.

А почему в Америку-то уехал? И чем там занимался все это время?

В Америку я уехал по контракту, у меня был проект Gain, с которым я и уехал. К сожалению, записанный материал не был издан. Интерес к русскому року тогда пошел на спад, и менеджеры посчитали, что это не совсем удачное время для выпуска альбома, он действительно был несколько русским. Я сделал выводы и собрал американскую группу под названием Karma, с ней я провел достаточно интересный период времени. Я очень счастлив, что смог собрать таких музыкантов, с которыми играл хорошую музыку! Я горжусь тем, что смог это сделать!

Трудно было начинать новую жизнь?

Америка открыла во мне другого человека, прежде всего, в творческом плане. И здесь я мог сказать, что я такой-рассякой, а там говорят: «Покажи, что ты умеешь». Здесь я известен, а там меня никто не знал, я начинал практически с нуля.

Чем зарабатываешь на жизнь?

Моя компания сейчас записывает музыку для телевидения. Для таких телекомпаний, как CBS, TNT, CNN, Discovery Channel, National Geographic Channel и многих других. В основном это инструментальная музыка, писать которую я очень люблю, это очень интересно! Ты можешь делать, что угодно, не загоняя себя в рамки. С одной стороны, тебе заказывают музыку, а с другой – в этом заказе я себя проявляю как творческий человек, стили любые. Я работал один, но сейчас мне удалось собрать маленький творческий коллектив, который снабжает американский телевизионный рынок русской музыкой. Причем у меня работают только русские ребята, я решил, что нужно поддерживать своих за границей. И все складывается хорошо, появилась возможность приезжать на родину. В основном я пишу для телевидения, ну и свои новые альбомы для российского рынка. Мы выступаем и здесь и в Америке, там очень много русских, в одном Лос-Анжелесе их один миллион. Столько же, сколько жителей, например, в Донецке.

Лос-Анжелес часто называют мировой музыкальной столицей. Это соответствует действительности?

Да, это музыкальная столица. Она кипит, постоянно появляется что-то новое, новое и новое. Это не значит, что старая музыка угасает, есть легенды, которые оставили большой след в истории музыки, и они никогда не будут забыты, им публика прощает все, их любят искренне. Когда ты можешь жить во времени, это самое большое, чем музыкант может гордиться. Это – дорога, и она длинная, сегодня успех, а завтра – ты уже никто. Особенно в этом мире, где все происходит очень быстро. В Америке появляется масса групп, тяжелая музыка процветает, в любых формах. Лучшие, конечно, собирают стадионы. Это колесо, которое постоянно крутится, в конце девяностых были популярны техно и хип-хоп, а сейчас рок-музыка может продаваться лучше, чем попса. Существует «мэйнстрим», и если ты популярный артист, неважно, что ты играешь. Ты можешь быть группой Korn, которая играет достаточно тяжелую музыку, но ты в «мэйнстриме», вместе с Мадонной и Рианой. Людям уже все равно, КАК ты играешь, тяжело или легко, главное, ЧТО ты играешь, лишь бы это цепляло. Все, конечно, пытаются писать хиты, и новых песен очень много. Но не все доходят до слушателя, они умирают на полках магазинов, если их выпустили, или в фирмах грамзаписи, которые не хотят продавать тебя. Здесь важны и хороший менеджмент, и умение группы проталкивать себя.

Но есть интернет?

Согласен, во времена интернета не все зависит от менеджера. Ты можешь играть в Америке, а раскручиваться в Китае.

Как, например, Radiohead. На момент выхода альбома «In Rainbows» в 2007 году они не имели контракта с каким-либо лейблом и продавали его, выложив в интернет в формате MP3. Поклонники сами определяли цену за скачивание.

И заработали хорошие деньги. Это уникальная группа! Иногда сам бизнес не знает правильного пути. Их второй альбом «The Bends» компания звукозаписи тоже не хотела выпускать. Ведь, в принципе, Radiohead играют некоммерческую музыку, но очень интересную и честную. А группа верила в то, что делала – и победила. Многие артисты работают по десять лет прежде, чем добьются успеха, это тяжелый труд. Очень много информации и пробиваться очень трудно.

В советские времена все были бездельниками, вот почему страна развалилась. Другое дело, что нас сделали бездельниками, человек особо творить не мог. А сейчас нужно очень много работать. Но были и свои прелести, например, здесь, в Донецке, мы когда-то давали концерты в течение десяти дней. По два в будни и по три в выходные дни. Это было доступно поклонникам. Но времена изменились, и слава Богу! Я верю, что доброе, хорошее и позитивное победит!

Некоторые известные гитаристы рассказывают о каком-то сумасшедшем количестве гитар в своих коллекциях. А у тебя их много?

У меня есть небольшая коллекция инструментов, которые я сам нахожу, это около сорока гитар. Время от времени какие-то уходят, появляются новые. Большая коллекция – это значит, что на многих ты вообще не играешь. У меня в ходу постоянно 10-15 гитар. Жалко инструменты, на них нужно играть. У меня есть и «фендеры», и «гибсоны», «карвины», «ибанезы», «крамеры», «джексоны», «вашборны», «чарвелы» – все есть в коллекции. Гитары хорошие и дорогие, в основном это гитары, которые делают для меня фирмы-производители. Конечно, эти инструменты, сделанные под меня, остаются в моей коллекции.

К сожалению, у меня не стало Gibson времен «Круиза». Я десять лет мучил эту гитару! Во времена хеви-метал, когда я выходил на сцену в цепях и шипах, я ободрал заднюю панель. Но когда уезжал в Америку, я уже играл на Washburn и Ibanez, и решил оставить ее в России. Я попросил своего друга продать ее, и она пошла по рукам. Я видел ее лет пять назад, от нее уже мало что осталось, жалко. Она 1959 года выпуска и попала ко мне в 1978 году в прекрасном состоянии. Такие гитары стоят от 100 000 $.

Вначале были чешские «Иоланы», но первая моя фирменная гитара – это Fender Telecaster. В 1976 году на мое двадцатилетие родители дали мне деньги, и они были потрачены на приобретение сего инструмента у известного югославского музыканта Саши Суботы (Sasa Subota). К сожалению, эту гитару у меня украли. Сдал ее в камеру хранения на Киевском вокзале в Москве, а когда пришел забирать, ее уже не было. Она была 1961 года выпуска, уникальная гитара. Я ее любил, но всегда мечтал иметь Gibson.

Андрей Поляков