rollingstone.ru

«Это первый релиз Rage Against The Machine в любом формате за последние двенадцать лет, - говорит Том Морелло про «ХХ», юбилейный бокс-сет, куда вошел их ремастированный дебютный альбом 1992 года и оригинальные демо. Также бокс-сет включает DVD с записями концертов: от первого публичного выступления RATM в октябре 1991-го в Государственном калифорнийском университете в Нортридже до шоу 2010 года в лондонском Финсбери-парке. - Для меня это куда более впечатляющая цифра, чем двадцать лет, прошедшие с выхода нашего первого диска». Выпустив бокс-сет, группа может опять уйти на дно: сейчас не планируются новые сессии звукозаписи или гастроли. «Непонятно, будем ли мы вообще еще что-либо делать вместе, - заявляет Морелло. - Я благодарен ребятам за ту музыку, которую мы играли, и слава богу, что это попало на запись».

Ты испытываешь сильные чувства, когда смотришь записи старых концертов?

Да, только они всегда смешанные. У нас была уникальная мощная энергетика, которая делала Rage Against The Machine настоящим проявлением стихии, но одновременно она же помешала нам записать больше музыки. Если бы дело было за мной, я бы выпускал по две записи в год, а так у нас есть всего три диска с оригинальным материалом за двадцать лет. То, насколько это был сильный материал и насколько мощно мы играли вживую, видно хотя бы по тому, с каким интересом люди смотрят эти записи двадцать лет спустя. Бокс-сет в полной мере раскрывает уникальную смесь разных музыкальных жанров и политики, которую представляет собой Rage Against The Machine. Поклонники группы смогут еще раз вернуться к тому, что они любят, но одновременно бокс-сет показывает, как много еще оставалось сделать.

Чего еще группа могла бы достичь?

Сегодняшний юбилей - это юбилей нашего первого диска и одновременно плавильного котла идей и того места, которое мы тогда заняли в истории музыки. Может быть, Rage были первой постнирвановской группой. Какие-то группы было и до Nirvana: Jane’s Addiction, Soundgarden в какой-то степени, Living Colour. Они все были коммерчески неуспешны, и я думаю, что именно Nirvana убедили рекорд-компании впервые в истории музыки оставить своих клиентов в покое. Я абсолютно уверен, что они совершенно не понимали Rage Against The Machine, но они знали, что если они не будут совать свой нос куда не надо, будет лучше для всех.

Вы были большими поклонниками Nirvana?

Я в первый раз услышал Nirvana, когда Тим (Коммерфорд, - прим. RS) поставил мне их на одной из ранних репетиций Rage Against The Machine. У нас были динамики в грузовике, он врубил «Smells Like Teen Spirit», и мы послушали ее раз пятнадцать. Теперь и эта песня, и альбом, на котором она вышла, и группа, которая ее выпустила, - они все уже до предела заезжены, и я не уверен, что когда-нибудь смогу снова по-настоящему рубиться под «Smells Like Teen Spirit». Но я помню тот первый вечер, как ребята ее включили. Мы устроили слэм на парковке перед нашей студией.

Каково сейчас думать о том, что прошло уже двадцать лет? Кажется, что это ужасно долго?

Может быть, я еще не до конца это осмыслил. С одной стороны, кажется, что время пролетело просто стремительно. С другой стороны, кажется, что прошли миллионы лет с тех пор, как мы вместе писали эти песни в маленькой репетиционной студии в долине Сан - Фернандо. И то и другое очень странно. Даже семилетний перерыв (с 2000 по 2007 год, - прим. RS) выглядит теперь как одна минута. Но главное, что мы очень давно не выпускали никаких записей. Этот бокс-сет мы сделали для своих фанов. Может быть, у нас самые преданные, безумные на концертах и одновременно терпеливые поклонники в истории рок-музыки. Мы давно уже должны были сделать что-нибудь, чтобы отплатить им за эту преданность, которую чувствуем уже двадцать лет.

Как происходил отбор материала для бокс-сета? Вы собрались в одной комнате и принялись ностальгировать?

Основную роль в подборе материала сыграл Рик Рубин, который был исполнительным продюсером релиза. У нас есть столько записей, которые надо было просеять, что мы оставили это Рику. Мы дали ему общие указания. Например, мы хотели, чтобы на DVD попали все видеоклипы, наш первый концерт, выступление в Финсбери. Но о том, как все выстроить, думал он. Он очень грамотный и беспристрастный человек в этом плане.

Рик говорил с вами о том, куда Rage должны двигаться в будущем?

(Смеется.) Может быть, мне не стоит над этим смеяться. Не уверен, что нам есть куда двигаться дальше. У нас нет планов, нет направления, так что мой ответ: «Нет». Я очень надеялся, что мы отпразднуем двадцатилетний юбилей туром по пяти континентам. И хотя нам это не удалось, надеюсь, этот бокс-сет порадует наших старых фанатов и одновременно сможет рассказать про нас тем, кто еще нас не знает.

Почему сейчас так сложно организовать тур Rage?

Нам надо согласиться в него отправиться. Раз в год группа собирается, чтобы тщательно обсудить поступившие предложения отправиться в мировое турне и отвергнуть их. Это непременная часть плана. Я очень рад, что мы смогли договориться об этом бокс-сете, которым мы страшно гордимся. В некоторых из ранних видеозаписей мы играем в клубах и нас слушают двадцать пять человек. Я очень хорошо помню это время. У меня было много групп до Rage Against The Machine, и они выкладывались по полной, чтобы пробиться, но с Rage это было похоже на взрыв. Мы сразу привлекли внимание тугодумных фанатов рока, хип-хопа, панка и металла, заинтересовали своим посылом политактивистов и вышли на глобальный уровень.

Как ты думаешь, сейчас есть группы, которые смогут добиться того же, чего добились Rage?

Суть вот в чем. Когда у Rage случился прорыв, когда мы смогли почти что создать новый музыкальный жанр, за нами пошли группы, у которых был похожий саунд, но совершенно не было политической позиции. Кому-то они казались и музыкально менее интересными. Можно было предположить, что за двадцать лет с момента выхода нашего первого альбома появятся другие группы, которые смогут объединить музыку и политическое содержание. Но этого не случилось. Я думаю, дело в том, что у четырех парней, которые вместе составили Rage Against The Machine, была какая-то особая энергетика. Такая группа могла появиться только в Лос-Анджелесе, и в ней не мог играть никто, кроме Зака, Тима, Брэда (Уилка, - прим. RS) и меня.

Какие у тебя сейчас отношения с Заком? Когда группа последний раз собиралась, чтобы вместе поиграть музыку?

Мы много общаемся, сейчас у меня достаточно устоявшиеся отношения со всем троими. Я люблю их. Я считаю их братьями и соратниками. Но совершенно непонятно, сможем ли снова начать играть музыку вместе.

Выходит, «L.A. Rising» (организованный группой в прошлом году юбилейный фестиваль, - прим. RS) может стать последним концертом Rage?

Любой из концертов, которые мы дали, мог быть последним. (Смеется.)

Автор текста: Патрик Дойл