Муз. газета

Нередко случается так, что одна грань таланта мастера затмевает другую. Не то чтобы от этого сильно страдали приверженцы творчества того или иного гения - поэзию Пушкина можно воспринимать и в отрыве от его рисунков - однако в сколь разных областях творчества не проявлял бы себя человек, его способности - это всего лишь составные части единого целого. Джимми Пейдж для всех - великий гитарист, в первую очередь - шеф LED ZEPPELIN. И лишь немногие могут оценить другой его талант - талант продюсера, взращенный на бессчетном количестве сессий.

Сейчас даже сам Пейдж вряд ли вспомнит на каких пластинках он играл. Говорят, его гитарой помечены записи таких немаловажных для истории коллективов, как THE WHO и THE KINKS, - тех, кто всего на полшага отставал от лидеров "британского вторжения" - THE BEATLES и THE ROLLING STONES. И уж во всяком случае не приходится сомневаться в том, что именно Джимми продюсировал "I'm Your Witchdoctor", первый результат непродолжительного сотрудничества между Джоном Мейаллом и Эриком Клэптоном. Весь опыт Пейджа и привел в итоге к ZEPPELIN, восставших осенью 1968-го из пепла THE YARDBIRDS.

Все началось ровно десятью годами ранее. Про таких, как Джимми, говорят: "Молодой да ранний". Пейджу было всего тринадцать, когда в 1958 году его игравшая в стиле скиффл группа засветилась в одной из бибисишных телепрограмм. Хотя на тот момент, похоже, юноша не планировал посвятить жизнь служению музам. В коротком интервью он поведал зрителям о том, что намерен заняться биологическими исследованиями. Однако, не судьба.

В 1960-м Джимми все еще учился в школе, а потому гитару на микроскоп еще не сменил, так что о вундеркинде прослышал Нил Кристиан, крутивший баранку для ныне забытой группы Реда Льюиса. Полюбовавшись сценическим мастерством паренька, Кристиан двинул прямиком к его родителям и попросил позволить Джиму выступать с ним. Поначалу Пейдж-старший отказал - пусть пятнадцать фунтов в неделю были приличной суммой, но решиться отпустить единственного сына черт знает куда было нелегко. Впрочем, Нил пообещал подвозить ребенка домой после каждого концерта - на том и порешили.

Работа с Льюисом гитаристу вскоре надоела, и он предложил Кристиану стать к микрофону и собрать собственный коллектив. Сказано - сделано. NEIL CHRISTIAN AND THE CRUSADERS выступали много и часто, своих произведений у них не водилось, и Пейдж нота в ноту воспроизводил чужие соло - особенно по душе ему пришелся гитарист Джина Винсента Клифф Гэллап, - но мало-помалу в игре Джимми стало прорисовываться нечто новенькое. Собственная манера. Да и рок-н-ролльный образ жизни поначалу пришелся юноше по душе - вот только к июню 1962 года паренек устал, захворал и возжаждал перемен, а потому распрощался с THE CRUSADERS, приведя себе на замену приятеля по имени Джефф Бек. Бек Кристиана не устроил и, получив пятеру на обратную дорогу, отбыл восвояси.

Биология Джима к тому времени уже не интересовала, так что он поступил в школу искусств - как, стоит заметить, и его коллеги по гитарному цеху Пит Тауншенд, Эрик Клэптон, Ронни Вуд и многие другие. Нет, они учились не вместе, но атмосфера... Не до рисования там было - это точно. И не стоит удивляться тому, что уже в ноябре Пейдж ответил на призыв Нила Кристиана наиграть соло для "The Road To Love", первого сингла THE CRUSADERS, записывавшегося под чутким руководством легендарного продюсера Джо Мика.

Виниловый дебют будущего мастера вышел не слишком выдающимся, ибо Мик столько наворотил на пластинке, что расслышать партию Джимми стало практически невозможно. Зато слухи об искусстве подростка все ширились, и его гитарных услуг возжелал один из "крестных отцов" британского блюза Сирил Дэвис. Пейдж порепетировал с ним, но дальше этого дело не пошло - снова гастролировать парень не хотел.

Тем не менее, связи с Дэвисом он не терял и, когда группа Сирила выступала в клубе "Marquee", не отказывал себе в удовольствии сыграть с ней. Там-то Пейджа и заметил аранжировщик Майк Линдер, позже прославившийся работой с THE BEATLES. На взгляд Линдера, лучшего сессионного музыканта и желать было невозможно. Так Джимми оказался единственным неоперившимся юнцом в компании искусных музыкантов, после краха английского рок-н-ролла второй половины пятидесятых оставшихся не у дел. Среди них был и Большой Джим Салливан. Кстати, потому Джеймс Патрик Пейдж и стал Джимми: Джимом - маленьким его прозвали в противоположность Большому Джиму - старшему по возрасту и крупному телесно. А тот был - и остается по сей день - выдающимся мастером гитары, именно у него брал уроки юный Ричи Блэкмор, и именно творческое соперничество с ним существенно продвинуло искусство Пейджа. Они играли все подряд - рок, джаз, фолк... И играли с первого захода - в отличие от многих знаменитостей, которым нужно было время на раскачку. Времени-то как раз и не было. Время стоило денег, и потому вместо собственных гитаристов, скажем, THE HERMAN'S HERMITS продюсеры вроде Мики Моста записывали легионеров.

Это было выгодно и самим "наемникам" - в один день они могли пройтись сразу по нескольким студиям, отыграть в каждой и, соответственно, заработать неплохую сумму. "Неплохой суммой" в те дни были тридцать фунтов, получаемые из рук менеджера Чарли Каца, - никто самостоятельно организацией работы не занимался. Продюсеры обращались к Кацу, тот планировал сессии, и не дай Бог было его рассердить - в таком случае музыкант отправлялся в отпуск. О том, что в процессе работы молодые артисты учились всему сразу: играть, аранжировать, продюсировать - и говорить нечего. Не худшая альтернатива колледжу.

Другое дело, что во всей этой суматохе мало кто заботился о сохранении своего имени в анналах, - отсюда и путаница относительно авторства того или иного соло. Кое-что, правда, известно точно: например, то, что к часто приписываемой Пейджу партии гитары в "You Really Got Me" THE KINKS Джимми отношения не имеет ни малейшего. Так же, как и к вышедшей в январе 1965-го первой пластинке THE WHO "I Can't Explain". Хотя при ее-то записи Джим присутствовал: тогда легионеров частенько держали "на подхвате" - на случай, если кто-то не справится. И уж тем более в подобных ситуациях кстати был Пейдж, который не только мгновенно схватывал мысль, но и улучшал ее.

Он знал, на что способен, и потому брал на себя роковые и блюзовые партии, оставляя джаз и кантри Салливану и помаленьку начиная писать самостоятельно. Первые песни он сочинил в 1964 году на пару с американской певицей Джеки Де Шеннон, и эти песни записали такие известные артисты, как Марианн Фейтфул ("In My Time Of Sorrow") и Дэйв Берри ("I've Got My Tears To Remind Me"). Благодаря совместному творчеству Джеки и Джимми сблизились до такой степени, что не только стали жить вместе, но и отправились в Штаты выступать - а это для Пейджа было прямо-таки подвигом. В это же время приятель Джимми Бобби Грэм из музыкантов переквалифицировался в продюсеры и, раз такое дело, зарядил все в том же январе 1965-го свой собственный сингл, спарив в некогда игравшейся оркестром Эллингтона "Skin Deep" свои громовые барабаны с яростным соло Джимми. А отплатил Бобби другу предложением выпустить еще одну пластинку - под именем Пейджа. Пресса не преминула отметить композицию "She Just Satisfies", представлявшую собой переделку "Revenge" из первого альбома THE KINKS, но Джимми сразу сказал: продолжения не последует.

Зато последовало приглашение от THE YARDBIRDS, в феврале оставленных Клэптоном. Пейдж предпочел студию сцене, делегировав вместо себя верного Джеффа Бека. На сей раз кандидатура работодателей устроила, пусть даже Джефф и вполовину не так круто выглядел, как его приятель, настоящая рок-звезда. А число сессий все увеличивалось, причем все чаще и чаще Джимми исполнял свои собственные композиции - для других. Пару раз он поработал на бывшего менеджера THE ROLLING STONES Эндрю Олдэма, и тот по достоинству оценил все грани таланта молодого ветерана. В августе 1965 года Олдэм открывал свою собственную фирму грамзаписи Immediate и возлагал на продюсерские способности Джимми немало надежд, что и отметил в пресс-релизе компании. Правда, первые четыре пластинки Immediate славы не сыскали - чего нельзя было сказать об изданном в октябре сингле THE BLUESBREAKERS "I'm Your Witchdoctor", ставшем одним из краеугольных камней британского блюза. Благодаря не только огненной игре Клэптона, но и звуку, созданному Пейджем.

Эрик и Джимми моментально подружились и частенько играли вместе - эти записи, к неудовольствию обоих, появились в продаже в конце шестидесятых. Что же касается конца 1965-го, то тут Пейджу было чем гордиться: всего за год он выпустил сольный сингл, сыграл на куче сессий, отверг предложение известного ансамбля и превратился в популярнейшего продюсера - оставаясь одним из наиболее популярных наемных музыкантов. В январе 1966 года Джимми достиг совершеннолетия - ему стукнуло 21, и у него было все - даже собственная издательская компания "James Page Music", - однако сессии гитаристу просто осточертели. И судьба приготовила для него новую дорожку. 16 и 17 мая Пейдж явился на зов Бека для работы над сольным синглом Джеффа, приписанной авторству Джимми блестящей версии равелевского "Болеро". Названную "Beck's Bolero" композицию наиграл ансамбль, состоявший помимо двух гитаристов из барабанщика THE WHO Кита Муна и двух сессионеров - пианиста Ники Хопкинса и басиста Джона Пола Джонса. На огонек заглянул коллега Муна по THE WHO Джон Энтуисл, и Джонс с Пейджем краем уха уловили их разговор о возможности расстаться с родной группой и собрать ансамбль, который грохнет "сильнее, чем свинцовый воздушный шар, как свинцовый дирижабль". Последняя фраза, "like a lead zeppelin" Джимми запомнилась.

До поры до времени он эти слова не вспоминал. Не до того было. 18 июня после жуткого концерта басист THE YARDBIRDS Пол Самуэлл-Смит в сердцах расстался с группой. На его место и позвали Пейджа. Джимми уже так горел идеей играть наконец на сцене, что ему было, по сути, все равно - гитару держать в руках или бас. 21 июня он дебютировал в качестве бас-гитариста, завершив свое превращение в суперзвезду посредством стильной одежды и "правильного" вида. А через два месяца вернулся к гитаре - когда посреди американских гастролей Бек решил, что у него тонзиллит, и под этим предлогом откланялся. На тот момент, в августе 1966-го, Пейдж из-за опоздания Джеффа в студию уже успел записать гитарную партию для сингла "Happenings Ten Years Ago", но с возвращением блудного Бека все стало на свои места. Почти. Так как в турне по Англии группа позволила солировать обоим гитаристам. Гастроли вышли потрясающими: Бек и Пейдж обменивались риффами, выжимая все возможное из стереоаппаратуры. И все же лучшие времена THE YARDBIRDS были позади. Спустя два дня после начала октябрьского тура по США Джефф расстался с группой навсегда. Там же, в Штатах, ансамбль по большей части и проторчал следующие полтора года, ничего выдающегося так и не записав и американский рынок так и не покорив. Вплотную к своей цели они подошли только в июле 1968-го, когда кроме вжившегося наконец в концертную стихию Джимми и менеджера Питера Гранта никто уже поддерживать существование команды не желал. Заручившись согласием Джона Пола Джонса на участие в новом составе, Пейдж первым делом стал искать певца. Он позвал великолепного Терри Райда. Терри отказался, но посоветовал обратить внимание на бирмингемского золотоволосого и золотоголосого юношу по имени Роберт Плант.

Роберт и Джимми обнаружили, что понимают друг друга с полуслова, и чуть ли не во время первой встречи не только переработали игравшийся Пейджем с THE YARDBIRDS блюз "Dazed And Confused", но и написали несколько новых песен. Плант привел следом за собой фантастического барабанщика Джона Бонэма, и осенью 1968 года THE NEW YARDBIRDS поехали выступать в Скандинавии. Горячий прием тамошних холодных парней почему-то напомнил Джимми о свинцовом дирижабле. Вернувшись в Англию, группа сменила название на LED ZEPPELIN. И началась легенда, окрашенная в самые невероятные тона игрой Джимми Пейджа и его продюсерскими находками, - единство звука, которому он учился все это время, достигло своего апогея...

Автор: Дмитрий М. Эпштейн