Эти заметки были сделаны в ходе интервью с гитаристом Темуром Квителашвили 10 февраля 2006 года в Ателье Vintage Guitar в Москве. Само интервью публикуется в популярной прессе. Здесь же собраны записи, представляющие интерес для узкого круга.

Во второй половины 90-х гг. Квителашвили уже входит в «двадцатку» первых гитаристов мира. (Диалог со Скоттом Хэндерсоном в Москве:

– Кто, на ваш взгляд, интересен из российских гитаристов?

– Темур. Я его считаю не российским, а мировым гитаристом.)

Организаторы блюзового фестиваля в ЦДХ не решаются пригласить Темура, думая, что он будет им «дорого стоить». Примечательно, что сам Квителашвили в это время мог быть «на мели». Финансовые проблемы стали возникать после ухода из популярных эстрадных проектов.

В 80-90-е гг. Квителашвили – самый востребованный гитарист в эстраде.

Он играет очень хорошо. Было солидно, престижно с ним выступать. Вахтанг Кикабидзе мог взять любого, но он хотел именно Темура Квителашвили. Никто не помнит, кто играл у той или иной звезды, а Темура помнят все: «Орера» – это Квителашвили, «Иверия» – это Квителашвили. (Проблема: советская эстрада ассоциируется с низким творческим уровнем – те, кто слушал западных гитаристов, вообще не знают про «Орера». Стоит упомянуть «Иверию», чтобы тут же вызвать скептическую улыбку у собеседника. Это не значит, что эстрада была «тормозом» для Квителашвили. Работая в эстраде, Темур вел параллельную творческую жизнь, в которую в итоге полностью и «ушел» – туда, «где нет денег».)

Близкие друзья говорят, что Квителашвили нужны не столько деньги, сколько настоящее признание, неподдельная слава. Еще говорят, что он человек замкнутый, необщительный и очень амбициозен. Возможно. Однако с католикосом всей Грузии они – очень близкие люди. (Модель религиозной требовательности к себе: не бери лишнего…)

«Мастер и деньги»

Первые рок-музыканты были бедными. Потом, когда уже стали хорошо зарабатывать, стали играть лучше, более «профессионально», но уже не так интересно. Вопрос («вечный»): творчество и деньги. Литература благоразумно самоустранилась «от решения этого вопроса»: со времени вексельно-кредитных сюжетов Бальзака рынок, выражаясь биржевым языком, «перекуплен» – искусство играет на понижение.

Показательно точку «в этом вопросе» ставит М. Булгаков. Он отделывается от финансовых проблем Мастера тем, что просто дает ему выигрыш в лотерею. Эти деньги художественно ничем не оправданы, сюжетно ни из чего не вытекают. Но Булгаков все равно идет на этот трюк.

Кроме чисто практической (меньше сложностей с сюжетом) была, возможно, еще и причина – «психологическая». Булгаков, писавший свой главный роман под руинами личной финансовой катастрофы, сам не верит, так сказать, в реальность происходящего: творчество без копейки в кармане (а значит, без красивой женщины рядом) в глазах читателя менее правдоподобно, чем фантастический выигрышный билет. Поэтому булгаковский Мастер без лишних проволочек получает и наличные, и влюбленную музу в подарок.

С точки зрения поп-психологии Мастер с такими деньгами должен бросить роман и предаться сибаритству. Но этого не происходит. Творческий дух Булгакова провидит, что Мастер не может изменить судьбу. Он – «раб» своей книги. (Аллегория: глубокая музыка блюз берет начало в среде полностью некредитоспособных афро-американских рабов.) Линия: Квителашвили как невольник некой личной задачи, которая влечет его «на другой берег».

О «двух берегах»

Музыканты хотят поработать в Америке, потому что формально гитарист, игравший в клубах Нью-Йорка или Лос-Анжелеса, получает «кредит доверия» у публики. Возвращаясь «на свой берег» он теряет эту временную собранность (перед менее разборчивым российским слушателем). Но Квителашвили уже – на том берегу, с большим личным счетом (не кредитным). Американские мастера просто так никого не принимают. Они могут похлопать по плечу: «Молодец, здорово…». Но серьезно слушают только то, что может чему-то научить. Квителашвили не интересен Хэндерсону как блюзмэн – этим его не удивишь, – он ему интересен своим каким-то другим знанием внутреннего мира гитары, композиторским мышлением, тем, как он в гитаре передает суть флейты, трубы…

Формально Квителашвили «знаменит» переложениями для электрогитары классических и народных произведений. Неформально – уровень композиторства, виртуозности и артистизма настолько высок, что шубертовская «Аве Мария» в переложении Квителашвили не мешает ему выразить свое мастерство.

Линия: Шуберт – непризнанность при жизни – отчаянная бедность – умирает в 32 года. Отец Шуберта, рано заметив влечение ребенка к музыке, пытается этому помешать, переключить внимание сына на более доходное ремесло. Линия: Темур – ранний успех (музыкальная карьера с 15-ти лет) – в 32 года покидает прибыльные эстрадные проекты – безденежье. В школьные годы Темура его отец, обеспокоенный успеваемостью сына, забросившего учебу из-за гитары, в воспитательных целях разламывает ее на части. Квителашвили нельзя осмыслить только как гитариста. Он просто такой человек, и на сцене он внутренне становится этим человеком. Публика сразу замечает, что перед нею не просто гитарист, а происходит что-то значительное. Так в концертном зале, так в клубе, так в казино… в нем нет того, что вынуждает людей уходить во время концерта.

На нашем берегу американский мастер мог бы потеряться, у него могла быть совсем другая судьба, чем в Америке – там больше возможностей, больше площадок, где может собираться интеллектуальная публика. «На нашем берегу» этого не так много. Публика больше «чувствительная», чем рациональная. Это для электрогитары не очень хорошо: электрогитара чем «западней», «рациональней», тем ближе к своей естественной гармонической эстетике. Ее чувственная сторона заключена в драйве, но излишняя – в мелодичности.

Линия: дисциплина – взять феномен Фриппа – альбом Discipline, и феномен Квителашвили: 30-часовой гитарный марафон для книги рекордов Гиннеса «рекорд стал возможен в результате жесткой музыкальной и физической самодисциплины». В ранние годы Фрипп от усталости начинал дремать после концертов в кузове едущего по сельским дорогам грузовичка и, очнувшись, замечал, что даже во сне не выпускает гитару из рук и машинально играет структуры. Темур упражняется даже в самолете во время гастрольных перелетов. С 11 лет – многие часы занятий.

Интересно, что длительные упражнения не гарантируют успех в музыке. Имена лауреатов конкурса им. Чайковского никому не известны, хотя, чтобы только попасть на этот конкурс, надо очень много работать. А вот Рихтер отказывался от легенд, которые ходили о его якобы многочасовых занятиях, и даже немного гордился тем, что вовсе не умирал за каторжными упражнениями на фортепьяно. Долгие занятия ведут к виртуозности, но необязательно… к музыке. Квителашвили очень музыкален – вот что делает упорный труд успешным: публика слышит музыкальность Квителашвили, а его «легкость игры» и без того очевидна.

Мастер в повседневной жизни

Близкий друг Темура рассказывает: «Я раньше слышал о Квителашвили, что с ним очень сложно, он ни с кем не контактирует, а потом мы начали общаться. Я увидел, как живет настоящий мастер в наших условиях. Увидел человека, у которого – было время – ни копейки. Он будет до конца так жить. Не пойдет играть куда попало. Предан своему делу. Увидел человека дисциплинированного, который держит свое слово, что встречается среди музыкантов не часто. Который трудолюбив. Я его видел все время с гитарой. На выставке NAMM-шоу в Америке или перед выступлением в знаменитом джазовом клубе La Ve Lee в LA он вставал в 6 утра и занимался. Сначала начинал играть гаммы. Потом свои какие-то упражнения. Своеобразные растяжки. У него есть свое специальное оборудование, в том числе собственная модель медиатора. Маленькие динамики, через которые он очень тихо (никому не мешает) перед концертом проигрывает программу. Приходит на концерт за 7часов. Переживает, готовится как артист. Ему немаловажно, как он выглядит. Чтобы все было поглажено, обувь была в порядке. Перед совершенно второстепенным выступлением на деловом фуршете он два часа сидел, повторял, выбирал, как лучше сыграть в том или другом месте. Если нужна диета перед концертом, чтобы хорошо себя чувствовать, он будет ее соблюдать. Я увидел настоящего артиста. Это как быть настоящим комедийным актером: ты можешь быть грустным, а выйдешь – и все смеются. Почему один клоун выходит – не смешно… А другой делает все то же самое, и вдруг – все по-другому!»

Считается, если не предашь своего дела – оно рано или поздно придет. Появятся на пути неравнодушные люди. Конечно, в 25 лет бы с такими знаниями и опытом! В молодости гитарист нанимается к звезде, думая, что только перебьется какое-то время, – и вот, ты его видишь поседевшим через 15 лет все на том же месте. Это и оказался его путь. А другой будет без денег, но идет до конца. Но ему уже 45, а «другого берега» еще не достиг… Все это – очень непросто. Гитаристы от безденежья часто расшатаны. Мечутся в поиске заработка. Бывает, и за ящик пива работают, и за $150 в шоу-бизнесе. А там – другой мир. Спиртное, тусовка, проституция (Фрипп в ранние годы находил общее между музыкантами и проститутками, работающими по клубам, но в итоге он создает великий King Crimson!). Скотт Хэндерсон дружен с Темуром, запросто звонит на мобильник поздравить с Рождеством. Но в критике лучше сравнивать Квителашвили с Фриппом – виден более отчетливый контраст для понимания современной электрической гитары: западный рационализм и восточная чувственность. (Оба в музыке – убежденные самоучки и крайне это ценят.)

Jazz-квадрат
Александр Пиллаев (2006)