Источник: jazzquad.ru
Текст: Яков Басин

История джаза - это не только история музыки, но еще и история жизни и смерти оркестров, ансамблей, студий и фирм грамзаписи, музыкальных издательств и, конечно же, самих джазовых музыкантов. И наполнена эта история таким количеством драматических коллизий, что их хватило бы на многие сотни романов и различных документальных повествований.

Я не знаю, существует ли некий особый джазовый мартиролог, в котором были бы отмечены музыканты, ушедшие из жизни в совсем еще молодые годы и успевшие сделать весомый вклад в развитие жанра. Я же такой мартиролог веду.

Если верхнюю планку в этом трагическом списке установить на 34 годах (возраст трубача Банни Беригана), то внутри списка может оказаться, как минимум, два с половиной десятка исполнителей. И будет этот список являться горьким упреком нашему веку, который не смог уберечь от гибели таких великих музыкальных талантов, как барабанщик и бэндлидер Чик Уэбб, трубачи Баббер Майли, Бикс Бейдербек и Клиффорд Браун, саксофонист Чу Берри и кларнетист Френк Тешемахер, пианисты Сонни Кларк и Маргарет Джонсон, тромбонист Джимми Харрисон и многие другие.

Особняком в этом списке стоят совсем юный эллингтоновский басист Джимми Блэнтон (24 года) и два гитариста — Эдди Ланг и работавший с Бенни Гудменом Чарли Крисчиан. Эти трое, несмотря на молодой возраст, сумели совершить подлинный переворот в игре на своих инструментах. Хронологически первым стоит Эдди Ланг (1902–1933).

Вообще говоря, писать о гитаре и гитаристах 20–х - 30–х годов несколько неловко после тех грандиозных успехов, которые сделал этот инструмент на мировой эстраде в последнюю треть нашего бурного века. Но чтобы этот успех смог произойти, нужен был прорыв гитары на эстраду вообще, и не как аккомпанирующего инструмента для исполнителей томных салонных романсов или как формального символа некоего фольклорного духа (фламенко, цыганская музыка), а как солирующего инструмента.

Нельзя сказать, что гитары на джазовой эстраде не знали вовсе. Имя банджоиста и гитариста Джонни Сен–Сира стоит рядом с именами Армстронга и Джелли Ролл Мортона в составах их ранних ансамблей, а Лонни Джонсон был среди первых джазовых музыкантов, оказавшихся в Старом Свете, — он покорил Лондон еще в 1917 году. Хороша была гитара и в руках блюзовых певцов, которые не только аккомпанировали себе и играли эффектные брейки между вокальными фразами, но и умели хорошо импровизировать на этом инструменте. Среди них — совершенно забытые даже иными джазовыми энциклопедиями Биг Билл Брунзи, Ледбелли (Хадди Ледбеттер), Блайнд Лемон Джефферсон и другие.

А вот как ансамблевый инструмент гитара появилась достаточно поздно, ибо до тех пор, пока звучание ее было чисто акустическим, "прорезаться" сквозь звон меди и "перекрыть" большой барабан она была не в состоянии. Зато это могло сделать банджо, ударный звенящий звук которого был слышен на фоне других инструментов. До появления звукоусилительной аппаратуры гитара, при всех ее достоинствах как тонкого солирующего инструмента, успеха и не могла иметь. Но долго это не продлилось, и 6–струнная гитара в конце концов заменила банджо. При этом мало было заменить один инструмент на другой, наделив его теми же функциями. Надо было создать совершенно иную манеру игры. Случилось это поистине революционное событие в середине 20–х годов, и связано оно с именем Эдди Ланга.

Уроженец Филадельфии, выходец из семьи итальянского иммигранта Эдди Ланг (наст. — Сальваторе Массаро) весьма рано проявил музыкальную одаренность и уже в семь лет начал учиться играть на скрипке. Скрипачом он так и не стал, но учеба зря не прошла, и когда он взял в руки сначала банджо, а потом и гитару, успех был огромен. Профессиональную карьеру концертирующего гитариста Ланг начал в 16 лет, и если учесть, что в 30 его уже не стало, то можно прямо сказать, что половина его короткой жизни была отдана гитаре. И за эти короткие 14 лет он сделал больше, чем мог бы сделать кто–то иной в течение долгой "сложившейся" жизни.

Как и большинство белых музыкантов, Ланг пришел в джаз, имея за плечами десяток лет серьезного занятия музыкой. Он владел классической техникой исполнения и принципами европейской гармонии. Именно поэтому он стал одним из тех, кому было суждено обогатить гармоническую сторону джаза.

Творчество Эдди Ланга приходится на эпоху, определяемую именами Луиса Армстронга, Кинга Оливера, Бикса Бейдербека, Бенни Гудмена, Бесси Смит, Джека Тигардена. Заслуги Ланга таковы, что его имя вправе стоять в этом славном ряду.

Большую роль в жизни Эдди Ланга сыграл его школьный друг Джо (Джузеппе) Венути, ставший одним из выдающихся джазовых скрипачей. С ним Ланг играл свои первые дуэты, на добрых полтора десятилетия опередив появление другого выдающегося камерного дуэта — гитариста Джанго Рейнхардта и скрипача Стефана Грапелли. И если бы не Венути, Ланг, возможно, так и не оказался бы в рядах выдающихся музыкантов джаза: в 1923 году Венути "вытащил" его из родной Филадельфии в Атлантик-сити и ввел в оркестр пианиста Берта Эстлоу. После этого карьера Ланга представляется одной крутой, уходящей вверх линией.

Год работы в "Scranton Sirens" (прекрасный хот–бэнд с молодыми братьями Дорси и тромбонистом Рассом Морганом) и еще почти год в "Mound City Blue Blowers", с которым Ланг объездил всю Америку и отыграл сезон в лондонском отеле "Пикадилли", сделали ему имя. Записи "Mound City..." (квартет во главе с Уильямом МакКензи по прозвищу "Рыжий", игравшем на расческе и бумаге) были в те дни очень популярны.

Когда в январе 1925 года Ланг вновь оказался в США, спрос на него был огромен: от приглашений на концерты, радиопередачи, участия в сессиях записи не было отбоя. И шли эти приглашения от самых серьезных музыкантов того времени, которые отмечали у молодого человека тонкий слух, острое блюзовое чутье и прекрасную технику. Его участие придавало ансамблям особую изысканность, особенно в условиях студийной записи. Впервые о гитаре заговорили не как о части ритм–группы, а как о солирующем инструменте.

Бинг Кросби вспоминал потом о Ланге как о первом гитаристе, ставшем кумиром публики ("он был первым парнем, который исполнял много сольных партий"). Импровизации Эдди Ланга, гармонирующие в стиле рококо, были чрезвычайно быстры и технически очень точны. В его игре не было "грязи".

"Влияние Эдди Ланга на джаз многие недооценивают, — писал американский музыковед Джеймс Коллиер, — а между тем он является основателем джазовой школы игры на гитаре. Ланг был белым музыкантом, и, как это ни парадоксально, джазовая гитара, особенно гитара–соло, стала инструментом преимущественно белых исполнителей. Это удивительно еще и потому, что именно гитара наиболее часто использовалась первыми певцами блюзов. Конечно, можно назвать блестящих гитаристов–негров — Лонни Джонсона, Эла Кейси, Чарли Крисчиана, Фредди Грина, Уэса Монтгомери. Но основная линия развития джазовой гитары шла от Ланга к Рейнхардту и Крисчиану, а затем к гитаристам боп–стиля — Ремо Палмьери, Барни Кесселу, Телу Фарлоу, Джиму Холлу, Кенни Баррелу и другим. Из них лишь Крисчиан и Баррел были неграми. И первый в этом ряду гитаристов — Ланг.

...Ланг обладал обширными знаниями в области европейской гармонии. Как ведущему популярному исполнителю своего времени, ему приходилось играть немало заурядной музыки. И это наложило отпечаток на его подход к джазу. В своих соло он обычно обходился одной струной, не прибегая к аккордам. Он знал блюзовые тоны, часто использовал их, но делал это не совсем органично. Это напоминало скорее гладкий стиль переводчика, а не речь человека, говорящего на родном языке. Профессионалы восхищались его техникой. И не случайно именно гитаристы, в отличие от исполнителей на других инструментах, восприняли чисто европейский подход к джазу". (Джеймс Л. Коллиер. "Становление джаза", пер. с англ., М., 1984.)

1925 год стал переломным в судьбе гитары как ансамблевого инструмента: на сцене появилась усилительная аппаратура, и Ланг немедленно поменял свой "Гибсон L4" на "Гибсон L5" со встроенным микрофоном (до появления электрической гитары Орвила Гибсона Ланг не дожил). В том году Эдди Ланг сделал весьма удачные записи классики гитарными дуэтами с Лонни Джонсоном и 18–летним Карлом Крессом.

Начиная с 1926 года, совместное творчество Ланга и Венути принесло замечательные плоды. Одна за другой выходят пластинки с их записями. Дуэт становится популярным. На сессии их почти не приглашают по одному.

Около года Ланг и Венути проводят в оркестре Роджера Вольфа Кана, игравшего в самых фешенебельных отелях Манхеттена. Еще почти год уходит на турне по США с блестящим оркестром Жана Голдкетта. В его составе — Бикс Бейдербек, Френки Трумбауэр, Томми и Джимми Дорси, Ици Рискин, Дон Мюррей. Голдкетт заключает договор с фирмой "Виктор", и коллектив на время становится "Victor Recording Orchestra", сделавшим ныне уже легендарную серию записей. Но оркестр распадается, и друзей приглашает к себе Адриан Роллини в "Hotel New Yorker" — оркестр, оставивший у специалистов впечатление яркой кометы, пронесшейся на джазовом небосклоне США.

Параллельно следуют сессии записей с поистине звездными составами, которые собирали в той или иной студии Френки Трамбауэр, Луис Армстронг и сам Эдди Ланг. Чрезвычайно интересны записи в квартете с Кингом Оливером (корнет), Кларенсом Уильямсом (ф–но) и Джастином Рингом (перкуссия). Ланга приглашают аккомпанировать Клиффу Эдвардсу, Ноэлу Тейлору (под этим псевдонимом иногда делали анонимные записи популярные певцы–мужчины), Бесси Смит, Альме Хендерсон, Пегги Инглиш, Виктории Спайвей, сестрам Понс и другим вокалистам. Ланга охотно записывают с классическим репертуаром (пример — "Прелюдия" Рахманинова оп.3, #2, гитара–соло), в дуэтах с пианистами Френком Синьорелли и Руби Блумом, гитаристом Лонни Джонсоном и, конечно же, с Джо Венути.

В 1929 году Ланга и Венути приглашает к себе в оркестр Пол Уайтмен, находившийся тогда на вершине славы. Особый блеск оркестру придавал в те дни новый вокалист — Бинг Кросби. Это был первый "полный" бэнд в творческой биографии Эдди Ланга (3 трубы, 3 тромбона, 6 саксофонов, 3 скрипки). Сольные партии Ланга придавали записям оркестра Уайтмена особое изящество. Известность этот союз получил после выхода на экраны первого в мире звукового музыкального фильма "Король джаза" с Элом Джолсоном в главной роли. Этот фильм фактически провозгласил начало эры звукового кино. Сольные партии Ланга и Венути не остались незамеченными, особенно когда появились студийные версии музыки из этого фильма с сестрами Брокс и вокальным трио "The Rhythm Boys".

Бинг Кросби, один из членов этого трио, был восхищен мастерством гитариста. Они быстро подружились (Эдди был всего на полгода старше Бинга), и с тех пор Эдди Ланг стал "штатным" аккомпаниатором Бинга Кросби. Где бы ни выступал и с кем ни записывался Кросби, он приглашал с собой Ланга, и тот солировал даже там, где все уже было расписано. Так было, к примеру, когда Кросби, уйдя от Уайтмена, добивался признания как солист и работал с репертуарным оркестром Виктора Янга.

Работа с Кросби заняла два последних года в короткой жизни Эдди Ланга. Он как будто чувствовал свой близкий конец и жадно записывался на пластинки, не пропуская ни одной сессии. "Он больше играл в пулах, чем аккомпанировал мне", — с некоторой долей ревности писал позднее Кросби.

В октябре 1931 года Венути и Ланг собрали небольшой, но поистине звездный состав "Joe Venuti – Eddie Lang And Their All–Star Orchestra": Джо Венути (скр), Чарли Тигарден (тр), Джек Тигарден (тб, вок), Бенни Гудмен (кл), Френк Синьорелли (ф–но), Эдди Ланг (гит), Уорд Лей (бж) и Нейл Маршалл (уд). Уже одно перечисление этих имен дает представление, какого масштаба был этот молодой музыкант и насколько велика была потеря с его уходом из жизни.

В начале 1933 года Ланг и Венути записали несколько произведений классического репертуара, после чего Эдди, обеспокоенный частыми обострениями воспалительного процесса в горле, решился на удаление миндалин, хотя возраст для такой операции уже и был упущен. Операция не была настолько серьезной, чтобы за жизнь пациента можно было беспокоиться. Но случилось непредвиденное: во время анестезии произошел тромбоз сосудов, и спасти жизнь молодого человека не удалось. В результате мир лишился одного из самых одаренных музыкантов ХХ века.

Как известно, история не знает сослагательного наклонения, поэтому можно только предполагать, каких бы высот достигло искусство джазовой гитары, если бы Эдди Ланг не ушел из жизни так рано.