rollingstone.ru

Эта песня могла бы стать новым синглом Pink Floyd - если бы от группы не остались одни воспоминания, если бы она была чем-то большим, чем деловым партнерством, держащимся на холодной любезности. Дэвид Гилмор сидит на пульте в аппаратной своей роскошной студии, оборудованной в плавучем доме в окрестностях Лондона, наигрывает на старом «мартине» нисходящую последовательность аккордов и напевает задумчивую мелодию без слов. «Я импровизирую на ходу», - говорит он, продолжая играть. В окне за его спиной текут подернутые рябью воды Темзы. Небо по-осеннему пасмурно, хотя на дворе еще лето. «Несколько лет назад я так же наигрывал в третьей аппаратной на Abbey Road, и вышло вот что», - добавляет Гилмор, выговаривая слова с аристократическим британским акцентом и элегантно преуменьшая промежуток времени. Звучит вступление к «Wish You Were Here», написанной в 1975 году. «Я придумал этот фрагмент с этой гитарой в руках, на ней же и сыграл. Так что слушай внимательно - может, и в этот раз что-нибудь получится».

«Wish You Were Here» - редкий случай подлинного сотворчества Гилмора и Роджера Уотерса - басиста Pink Floyd и главной творческой силы группы в ее «золотой период». «Роджер сказал: «В этом что-то есть. Я знаю, что можно с этим сделать», а потом мы вместе сочинили куплеты и припев - все слова написал он». Вместе они написали еще одну классическую песню Pink Floyd, «Comfortably Numb». Однако Гилмор и Уотерс никогда не были стабильным творческим тандемом, наподобие Леннона и Маккартни. В 1987 году, вскоре после своего ухода из группы, Уотерс говорил: «Мы так и не нашли общий язык по поводу распределения обязанностей в группе, по поводу того, кто чем занимается и правильно ли все устроено». Даже по прошествии многих лет, эти вопросы стоят на удивление остро, и согласия нет до сих пор.

Впрочем, отношения между Гилмором, Уотерсом и третьим здравствующим участником группы, барабанщиком Ником Мейсоном, сегодня достаточно хороши, чтобы они смогли договориться о своем последнем совместном проекте - переиздании бэк-каталога Pink Floyd. Все альбомы подвергнутся ремастерингу, а три самых популярных - «The Wall» 1979 года, «Wish You Were Here» 1975-го и их шедевр «The Dark Side Of The Moon», вышедший в 1973 году и разошедшийся тиражом в сорок миллионов экземпляров, выйдут в виде делюксовых бокс-сетов с ауттейками, концертными записями и видео. «Мы отказались от принципа не издавать тот материал, который считали некачественным. Все, что есть в архивах, станет доступно в том или ином виде», - сообщает Гилмор.

По случаю старта проекта - первым в этом месяце выйдет бокс-сет «Dark Side» - Гилмор, Уотерс и Мейсон согласились дать интервью Rolling Stone, порознь. «Почти «Live 8», - острит Ник, имея в виду благотворительный концерт 2005 года, во время которого группа в последний раз выступила в полном составе и с клавишником Ричардом Райтом, умершим три года спустя. Уотерс и Гилмор также дали в прошлом году совместный акустический концерт в пользу благотворительной организации, помогающей палестинским детям, после чего Гилмор появился на шоу Уотерса в Лондоне в ходе его тура «The Wall» - Ник Мейсон тоже там был, он бил по тамбурину. Во время обоих реюнионов музыканты даже обнялись друг с другом.

65-летний Гилмор возвращает «фендер» обратно на стойку, где стоит еще полдюжины других гитар, и опускается в эргономичное звукорежиссерское кресло. Он одет в свой типичный наряд на все случаи жизни: черную спортивную куртку, дорого выглядящую футболку, джинсы того же цвета и пару замшевых ботинок. Он, если и не горит желанием, то по крайней мере, готов некоторое время поговорить о «The Dark Side Of The Moon» и Pink Floyd. «Трудно снова окунаться с головой в параллельную реальность давнего прошлого, о многом неприятно вспоминать», - полуизвиняется Дэвид.

Уотерс говорит, что «Dark Side Of The Moon» «как бы безупречен», и в его словах есть здравое зерно: во многом благодаря счастливым случайностям - вроде виртуозных вокализов сессионной певицы Клэр Тори в «The Great Gig In The Sky» или заранее записанной звукоинженером Аланом Парсонсом пленки со звоном часов с витрины магазина - «Dark Side» абсолютно совершенен, что редкость среди рок-альбомов. Это настоящий артефакт до-шаффловой эпохи: альбом, чьи треки перетекают друг в друга плавно, создавая впечатление единого полотна. «В «Sgt. Pepper» или «Pet Sounds» можно считать концепцию, которой там на самом деле нет. А «Dark Side» - настоящий концептуальный альбом. В нем есть повествование, композиция - начало, середина, конец. В нем на самом деле есть смысл, черт возьми. Ни одной лишней ноты. Такое совершенное произведение нельзя создать, все дело в естественной синхроничности», - говорит один из фанатов пластинки, Билли Корган из The Smashing Pumpkins.

Музыканты рассчитывали на то, что эту музыку будут слушать внимательно, в идеале - в темноте и в измененном состоянии сознания. «Изменился объем внимания слушателей, их способность концентрироваться. Прийти к кому-нибудь в гости, усесться поудобнее в комнате с хорошей стереосистемой, поставить какой-нибудь альбом, дослушать до конца, поболтать несколько минут, потом, может быть, поставить другой альбом... Такое вообще в наши дни случается?» - вопрошает Гилмор.

Бесшовность альбома скорее сродни второй стороне «Abbey Road», чем дискам прог-рокеров - современников PF. «Честно говоря, мы считали, что The Beatles слишком хороши, чтобы с ними соревноваться. «Сержант Пеппер» безупречен. Думаю, нас воодушевило то, что они так высоко задали планку», - говорит Уотерс. Все десять песен «Dark Side» были записаны на одну и ту же катушку 16-дорожечного мастер-тейпа - это очень необычный подход. «То, что одна песня плавно перетекает в другую, было очень важно для общего впечатления. Так мы могли работать над переходами от песни к песне не только в процессе микширования, но уже во время записи», - говорит Парсонс, сделавший себе репутацию на этом альбоме.

При всей своей цельности и изощренности «Dark Side» - работа группы, еще недавно плывшей по течению после потери человека, на котором держалось ее звучание. Фронтмен Сид Баррет был для Pink Floyd всем: автором песен, певцом, лидер-гитаристом, и главным красавчиком. «Он был чудо-мальчиком», - говорит Гилмор. Под руководством Баррета музыканты превратились из претенциозных кембриджских студентов из среднего класса в героев лондонского андеграунда. На живых выступлениях их причудливые, подчеркнуто британские поп-песни с дебютного альбома группы «The Piper At The Gates Of Dawn» разворачивались в кислотные космические импровизации.

Почти ежедневное употребление ЛСД и, возможно, психическое расстройство к моменту записи второго альбома группы сделали Баррета практически нетрудоспособным. Он все реже писал песни, на одном концерте вообще не притронулся к струнам, и постепенно начал терять связь с реальностью. Участники PF наняли в качестве потенциальной замены Сиду еще одного парня из Кембриджа, Дэвида Гилмора - хорошего певца, игравшего на гитаре в более традиционной, блюзовой манере. Около шести недель музыканты числились в составе одновременно.

Вдохновившись тем, как обстояли дела в Beach Boys, некоторое время Уотерс и компания надеялись, что Сид займет в Pink Floyd то же положение, какое Брайан Уилсон занимал в период своего затворничества: он мог бы оставаться дома и писать песни, в то время как Гилмор ездил бы с группой на гастроли. «Я думал, что хорошо было бы не терять связь с таким талантливым человеком, на случай, если он вернется из параллельной реальности», - говорит Уотерс. Вскоре стало ясно, что и это Баррету не под силу. «Сид никогда не умел работать, - говорит Сторм Торгерсон, дизайнер группы и давний друг Баррета. - К нему все приходило само собой. Кажется, ему даже никогда не приходилось о чем-то задумываться. Проблема была в том, что когда это состояние прошло, у него не осталось ничего. Он сгорел как комета - ярко воссиял, а затем исчез».

Менеджеры Pink Floyd были уверены, что Сид был «всем, что хоть чего-то стоило в этой группе», - вспоминает Уотерс. Их контракт был разорван. «Я тогда считал: «Может быть, вы и правы, но пускай время покажет», - продолжает он. Оставшиеся члены группы собрались с силами. «Я думаю, после того как Сид ушел, в промежутке между 1968 и 1973 годами, мы стали мыслить очень прагматично. Мы твердо решили, что не хотим возвращаться к обычной рутине. Не хотим искать себе нормальную работу. А чтобы не искать обычную работу, нужно прикладывать усилия. Нужно делать все, чтобы продержаться».

Альбомы, записанные группой после ухода Сида и до выхода «Dark Side», совершенно безумны - группа старалась найти новое звучание. Музыканты выделили клавишнику Райту тринадцать минут альбома «Ummagumma» 1969 года под композицию с достойным Spinal Tap названием «Sysyphus, Parts 1–4», пробовали записывать амбициозные, пусть и не слишком удачные композиции наподобие «Atom Heart Mother» c участием хора и оркестра и страннейшего трека «Alan’s Psychedelic Breakfast», сочетавшего пасторальные инструментальные пассажи и запись того, как роуди группы готовит себе завтрак. Они позволяли себе записывать безделки вроде песни «Seamus», - по сути, блюзового дуэта между Гилмором и воющей собакой. При этом члены группы тогда не употребляли психоделических веществ и вообще никогда особенно не увлекались ЛСД: «За нас это все проделал Сид», - говорит Гилмор.

«Мы были довольно смелы, и издавали на пластинках все, что хоть в какой-то степени нас забавляло. Но в некоторых случаях у нас не было точки опоры, не было импульса для движения вперед, иногда нам недоставало вдохновения», - объясняет Дэвид. «Психоделический завтрак» по-своему замечательная вещь, хоть мне и никогда и не хотелось его толком послушать, но переход к чему-то более оформленному и конкретному, вроде «Echoes», принес мне гораздо больше удовлетворения», - вспоминает Уотерс. 23-минутная «Echoes», записанная в 1971 году, стала самым удачным опытом Pink Floyd в крупной форме, сделанным до выхода «Dark Side». ««Echoes» была ближайшей предшественницей «Dark Side» в плане структуры и музыкальности. Еще можно указать «A Saucerful Of Secrets»: там несколько частей, быстрая и медленная. Но только в «Dark Side» появилась настоящая тема, только там мы впервые о чем-то рассказывали», - продолжает Роджер.

Со временем высокий, агрессивный, язвительный Уотерс стал новым лидером группы. «Лидера не выбирают. Он находится сам собой. Тот, кто играл в группах, знает, что обычно кто-то берет это на себя. Кто-то должен это делать. Люди разные, некоторые более склонны к тому, чтобы сказать: «А почему бы нам не...» и предложить идею, которую другие поддерживают, готовы воплощать и, соответственно, следуют за ним. Волей-неволей люди делятся на лидеров и тех, кто следует за ними»,- объясняет он.

Все согласны, что концепция «Dark Side» была разработана на встрече в доме Ника Мейсона в 1971 году, хотя некоторые детали неясны. Уотерс вспоминает, как предложил написать цикл песен о тяготах, присутствовавших в жизни музыкантов; Мейсон считает, что к этой идее все пришли совместно. В любом случае, по мере того как музыканты придумывали темы, Уотерс делал пометки. Центральной темой стали источники стресса. Участники группы собрали внушительный список досадных вещей: смерть, деньги, переезды, сумасшествие. На этом альбоме все тексты впервые были написаны исключительно Уотерсом, и с этого момента роль штатного поэта группы закрепилась за ним. «Я никогда не считал себя хорошим текстовиком, а Роджер хотел этим заниматься, - вспоминает Гилмор. - Я думаю, это облегчило нам жизнь. С другой стороны, то, что он был автором текстов и, в некотором роде, движущей силой, еще не означало, что он должен был полностью контролировать то, какую музыку играет группа. Так что, по этому поводу между нами всегда возникали трения».

Роли в группе распределились странным образом, и это предвещало беду. Вклад Гилмора в написание песен для альбома был относительно мал, но он, как ведущий вокалист и гитарист, доминировал как исполнитель. Как композитор же на первый план выдвинулся Райт, написавший элегические, гармонически изощренные «The Great Gig In The Sky» и «Us And Them» (эта мелодия первоначально предназначалась для фильма Микеланджело Антониони 1970 года «Забриски-пойнт»). «О наших с Роджером склоках говорят постоянно, а о Рике забывают. Его заслуги не признаны в должной мере», - сокрушается Гилмор.

На поздних альбомах Pink Floyd более специфический вокал Уотерса вышел на первый план, но на «Dark Side» Роджер поет только две заключительные песни. «Я помню, как всем хотелось, чтобы мне стало неуютно. Помнится, Дэвид и Рик старательно напирали на то, что у меня нет слуха и я не умею петь, а еще ходят эти бредовые слухи о том, что Рику приходилось настраивать мой бас. Но достаточно взглянуть на наследие группы, чтобы понять, что ничего такого не было. Может быть, указывая на то, что я недостаточно хорошо пою или играю, они старались не дать мне окончательно подавить себя. Я и не утверждал, что я выдающийся певец с хорошим диапазоном. Свои недостатки я отчасти компенсировал тем, что пел с большим чувством и подбирал верные интонации», - говорит Уотерс.

Музыканты начали исполнять первоначальную версию «Dark Side» живьем в 1972 году, и почти сразу поймали нужное звучание. Самым заметным отличием от итогового варианта было отсутствие электронной «On The Run» - на ее месте был гитарный джем «Travel Sequence» (его студийная версия включена в бокс-сет). Но как только в руки Гилмора и Уотерса попал бывший тогда новинкой синтезатор EMS SynthiA, они исключили «Travel Sequence» из программы. «Это маленькое устройство предоставляло бесконечное количество возможностей. Мы всегда считали себя отчасти электронной группой. Мне безумно нравилось находить звуки, создающие впечатление трехмерной панорамы. Когда в стерео-колонках громко играет группа, кажется, что это происходит в одной плоскости; мне же хотелось присутствия звуков, как бы раздающихся издалека - будто что-то посвистывает на расстоянии в сто метров от слушателя».

За исключением динамичных «Money» и «Time», «Dark Side» - один из тех великих рок-альбомов, что сделаны «от головы»: сплошь медленный темп и воздушные звуковые текстуры. «Мой врач рекомендовал никогда не играть в темпе выше частоты собственного пульса», - говорит Ник Мейсон. Однако, пылкие гитарные партии Гилмора неизменно связывают эту музыку с хард-роком. «Немного энергии, немного рок-гитары, - говорит он, кивая головой. - Знаешь, после того как поиграешь на этой гитаре громко на сцене, когда можно отклониться назад, и рев из динамиков не даст упасть - с этого наркотика уже трудно слезть».

У «Dark Side» не было финала, пока Уотерс не придумал «Eclipse» - короткий, но очень мощный трек, по структуре подобный литании. Первые две строчки - как бы отраженные эхом слова из «Breathe In The Air», начала альбома: «All that you touch / All that you see», - поет Уотерс, в то время как музыка набирает обороты. «Я помню, что много работал над тем, чтобы напряжение нарастало, добавлял гармонии, которые появляются по ходу песни. Ведь в ней ничего нет, ни припева, ни бриджа, просто ровный текст. Поэтому через каждые четыре строчки происходит что-то новое», - говорит Гилмор.

Последним шагом была обложка альбома. Торгерсон подготовил множество набросков, один из которых можно было принять за пляжную фотографию героя комиксов компании Marvel Серебряного Серфера. Вся группа сразу же остановила свой выбор на изображении треугольника, расщепляющего световой луч, что отчасти отсылало к световым шоу группы (по словам Торгерсона, это также символизировало «мысль и амбиции»). Затем музыканты командировали Торгерсона в Египет фотографировать пирамиды для оформления внутренней стороны конверта альбома - при сегодняшних бюджетах такой щедрый жест был бы уже невозможен.

«Money, it’s a hit», - пел Гилмор, и это действительно было так. Хитом становилось практически все, что группа записывала в последующие восемь лет. В США «Money» попала в топ-20, а «Dark Side» начал свою 741 неделю в чартах. Pink Floyd начали собирать в Америке стадионы. Уотерс, бывший тогда убежденным социалистом, относился ко всему с легким цинизмом. «In The Pink», давно ждущая издания книга мемуаров друга Роджера, Ника Седжвика, фиксирует его высказывания такого рода: «Пойду напишу песню, заработаю пару тысяч фунтов. Давайте-ка купим еще одну моторную лодку». «Я в этой книге предстаю в не очень-то положительном свете, - говорит Уотерс, собирающийся вскоре выпустить ее в свет. - Но мне уже наплевать. Мы те, кто мы есть». В книге также приведены внушительные аргументы в пользу того, что Роджер был главной творческой силой Pink Floyd, и по его словам, другие члены группы пытались предотвратить ее выход в свет.

К 1974 году Pink Floyd уже начали работу над песнями для следующего альбома, и конфликты между ними разгорелись с новой силой. «Сейчас мне кажется, что после выхода «Dark Side» нам нужно было еще повременить со студийной работой, еще год провести на гастролях», - говорит Мейсон.

К 1979 году Уотерс практически единолично контролировал творчество группы. Он выгнал Райта, который из-за личных проблем практически перестал сочинять. Альбом 1979 года «The Wall» был преимущественно детищем Роджера (хотя Гилмор также гордится своим вкладом), а суровый «The Final Cut» фактически является сольным альбомом Уотерса. «Если бы мы согласились делать все в точности так, как хотелось Роджеру, может быть, группа и продолжила бы свое существование. Но возможно, Роджер просто сам перерос группу», - говорит Ник Мейсон. В 1985 году Уотерс покинул Pink Floyd - и был потрясен, когда Гилмор и Мейсон решили продолжить без него.

«Роджер ушел в 1985-м. Мне тогда было за тридцать пять, а присоединился к Pink Floyd я в двадцать один год. Вся моя взрослая жизни прошла в этой группе, потому что она исполняла именно ту музыку, которая мне нравилась. С какой стати мне должно было вдруг захотеться все бросить? Я не хотел уходить. Можно бесконечно говорить о том, как много мы потеряли с уходом Роджера, насколько наше последующее творчество не соответствует лучшим достижениям прошлого. Не знаю. Очень тонкий вопрос, но для меня важно то, что мы продолжали делать то же, что и делали, у нас вполне неплохо получалось и мы замечательно провели время», - рассуждает Гилмор.

Под руководством Дэвида Pink Floyd записали два студийных альбома: «A Momentary Lapse of Reason» 1987-го и «The Division Bell» 1994-го. С коммерческой точки зрения они были гораздо успешнее сольных дисков Уотерса: на концертах басисту часто приходилось видеть полупустые трибуны, в то время как неподалеку на стадионных шоу Pink Floyd был аншлаг. «Знаешь, он сам затеял это противоборство, спровоцировал то унижение, о котором ты говоришь, был посрамлен и, надеюсь, извлек из этого урок. Ему хотелось исполнять и свой сольный репертуар, и песни Pink Floyd. Если бы у него получилось таким образом добиться успеха, это потешило бы его гордость», - говорит Гилмор.

Последние гастроли Pink Floyd в новом составе завершились в 1994 году, и без громких фанфар, Гилмор заявил о расформировании группы. «С уходом Роджера мне пришлось стать единоличным лидером группы, я нес этот крест в одиночестве, и это было тяжело. Во время записи первого альбома я еще многому постепенно учился. Но о «The Division Bell» можно сказать много хорошего. Но после этого ноша стала уже невыносимой, и я подумал о том, что уйду, так сказать, на пенсию или, может быть, займусь сольным творчеством».

В 2006 году Дэвид выпустил сольный альбом «On An Island» и отправился в получивший одобрительные отзывы тур по театральным площадками в компании Рика Райта. «Это были гастроли чуть меньшего масштаба, чем раньше, без ярлыка Pink Floyd. Я занимался тем, чем хотел, с теми музыкантами, с которыми хотел, - вспоминает он. - Приятно менять масштаб деятельности. Немногие решаются двинуться в обратном направлении, от большего к меньшему. Это неочевидный ход. Многие хотят достичь как можно большего и держаться на вершине до последнего вздоха. Плавали - знаем, мне это тоже нравилось, но больше я на стадионах играть не хочу». Однако, отстранившись от наследия Pink Floyd, Гилмор оставил после себя пустоту, которую с радостью заполнил его бывший коллега по группе.

Через два дня после интервью с Гилмором в плавучем доме я беседую с Уотерсом по другую сторону Атлантики. Место, где базируется Роджер, выглядит гораздо более по-деловому - это офис на десятом этаже здания в манхэттенском даунтауне. В свои шестьдесят восемь Уотерс жилист и подтянут - сегодня от него исходит какая-то животная энергия, и не только потому, что он впервые после летнего отпуска вернулся в офис. В прошлом году тур Роджера «The Wall» стал вторым по сборам в Северной Америке, и это только начало. «В Европе, кажется, дела шли даже лучше чем здесь, они и сейчас идут все лучше и лучше: вчера мы продали 86000 билетов», - говорит Роджер, широко улыбаясь (он имеет в виду предстоящие концерты в Буэнос-Айресе). Затем, словно пытаясь затмить переиздание бэк-каталога собственной группы, музыкант заявляет, что в следующем году гастроли продолжатся на бейсбольных стадионах США.

Другими словами, альбом, обличавший бесчеловечность стадионных концертов, впервые прозвучит на стадионах. Площадь стены, которая рушится во время шоу, по словам Уотерса теперь составляет сто семнадцать квадратных метров. «Мы провели проверку освещения в Fenway Park и Wrigley Field, и все прошло как надо. Все работает». Кроме того, Уотерс работает над посвященным туру видеофильмом, давно запланированным бродвейским шоу «Стена» и грядущими постановками «Ca Ira», своей оперы о Французской революции.

После завершения тура Уотерс, возможно, займется по примеру Гилмора чем-то менее масштабным. «Не уверен, что снова хочу играть программу из лучших хитов, - говорит Роджер. - Если я займусь чем-то таким в будущем, это будет менее масштабное действо».

Пока его коллеги решали вопрос о переиздании бэк-каталога, Уотерс был занят гастролями, и от вопросов о деталях он отмахивается: «Дэйв и Ник знают о том, что происходит, гораздо больше, чем я». («Я выслал ему коробку год назад», - комментирует Торгерсон.)

Сидя в своем офисе с деревянным полом за безупречным стеклянным столом для переговоров - откуда невозможно не заметить, что из окна открывается вид на кирпичную стену, - Уотерс старательно уклоняется от обсуждения достоинств своих бывших коллег. Как он признался мне в прошлом году: «Я больше не хочу ранить чьи-либо чувства». Когда я говорю о том, что Гилмор утверждает, что Уотерс редко придумывал вокальные партии, Роджер на секунду мрачнеет, а затем говорит, что памяти часто нельзя доверять. Он не забывает отметить важность совместного творчества: «Без Рика, без меня или без Дэйва что-нибудь, вполне возможно, и вышло бы, но это было бы уже не то», - говорит он, возможно, случайно забывая упомянуть Мейсона.

По правде говоря, Гилмор и Уотерс никогда не были особенно близкими друзьями и до прихода Дэвида в группу практически не знали друг друга - хотя Роджер вспоминает, что был очень рад его появлению. «Он замечательный вокалист и прекрасный гитарист. Чего еще желать? И вообще, он отличный парень. Веселый, любит пошутить. Не было такого: «Гитарист он отменный и поет здорово, но сам странный какой-то». Он замечательный парень, так что все было как надо».

Со стороны кажется, что с момента ухода Уотерса из группы отношения между ним и Гилмором никогда не были теплее, чем сейчас. «Можно сказать и так, - говорит Дэвид, морщась, и на секунду замолкая, - но мы почти не общаемся. Несколько месяцев назад я играл с Роджером во время одного из концертов его тура, и с тех пор от него ни слуху ни духу». За это время сын Гилмора, Чарли, был приговорен к шестнадцати месяцам заключения за участие в протесте против повышения платы за обучение в британских университетах - это событие давало Уотерсу хорошую возможность войти в контакт с коллегой. За несколько месяцев до этого они сыграли «Wish You Were Here» и еще три песни в рамках благотворительного акустического концерта, и в промежутке между этими событиями, по словам Гилмора, не общались. «Нельзя сказать, что между нами недружественные отношения. Но общение друг с другом не является для нас частью повседневной жизни».

Когда Боб Гелдоф убедил Pink Floyd воссоединиться для «Live 8» в 2005 году, музыканты моментально начали ругаться. «На репетициях обстановка была очень напряженной. Роджер составил сет-лист из песен, которые ему хотелось бы сыграть, и он показался мне совершенно не подходящим для благотворительного мероприятия. Мне казалось, что петь «We don’t need no education» было бы неуместно. Нам пришлось деликатно напомнить Роджеру, что он гость в нашей группе, - вспоминает Гилмор. - На тот момент в группу Pink Floyd входили Рик, Ник и я, а Роджер вернулся в нее в качестве гостя, так что я написал свой сет-лист, им мы и воспользовались. После этого Роджер долго говорил, что пошел на уступки, но больше такого не повторится. От этого я еще сильнее утвердился в своих взглядах: я понимаю, почему другим нравится, когда происходят реюнионы, но свои преклонные годы хочу провести именно так, как мне хочется. Реюнионы в мои планы не входят».

В прошлом году Уотерс сказал мне, что не исключает, что в будущем произойдет еще один благотворительный реюнион, и Мейсон до сих пор ищет подходящую возможность («Нужен кто-то еще более важный, чем Боб Гелдоф, если это как-то удастся устроить», - говорит он). Но Гилмору это не интересно, хотя он и получил большое удовольствие, появившись в качестве гостя в туре Роджера и снова спев «Сomfortably Numb» с высоты стены – он согласился на это в обмен на то, что Уотерс окажет ему ответную услугу и присоединится к нему на благотворительном концерте. «Не хочу давать никаких комментариев по поводу шоу Роджера, но, когда я там появился, то подумал: «Ему надо было пригласить меня на пару репетиций. Все вышло бы намного лучше», - говорит Дэвид, озорно ухмыляясь. Он добавляет, что когда смотрел шоу, замечал «фрагменты своих рисунков, рассеянные там и сям. Я думал: «У Роджера чертовски хорошо вышло это, а у меня - то». Мы много хорошего создали вместе».

«И благотворительный вечер прошел замечательно, - продолжает Гилмор. - Мы отыграли замечательный концерт. Роджер запретил все виды диктофонов, но я сам пронес маленькую камеру, поставил на усилитель и сказал технику: «Когда начнется концерт, нажми вот эту кнопку, а как закончится - нажми снова». После этого я сообщил Роджеру, что снял концерт на видео, и он сказал: «Отлично!» Я не стал говорить: «Да, но из-за тебя я не смог воспользоваться приличной камерой». Мы замечательно провели время, после концерта напились, а потом каждый пошел своей дорогой».

«Все великое, что мы создали - плод совместного творчества четырех людей, у каждого из которых проблемы с эго. Представление каждого из нас о самом себе немного не соответствует реальности», - резюмирует Гилмор. Уотерс с этим не согласен: «Не думаю, что мы более или менее эгоцентричны, чем музыканты других групп. В любой группе возникают разногласия».

Затем Уотерс совершает жест, возможно не лишенный эгоцентризма: зачитывает строчки из «Flickering Flame», своей сольной песни, написанной в 2002 году: «When my synapses pause in my quest for applause, when my ego lets go of my end of the bone / To focus instead on the love that is precious to me / Then I shall be free». «Возможно такова моя сегодняшняя позиция», - добавляет он.

Возможно. Ранее мы с Уотерсом обсуждали тот факт, что в «Dark Side» и «Wish You Were Here» роль вокалиста преимущественно отведена Гилмору, а на втором альбоме в песне «Have A Cigar» поет приглашенный вокалист - Рой Харпер. «Я очень сожалею, что поручил Рою спеть эту песню. Я вполне мог бы справиться сам, но меня отговорили. Я знаю, что в душе наверняка был уязвлен, но не был готов к тому, чтобы пойти на риск и сказать: «Отвяжитесь, мне плевать на то, умею ли я по вашему мнению петь или нет». Так что об этом я сожалею». Он улыбается. «Но не слишком».

Автор текста: Брайан Хайат