rollingstone.ru

Весной 1984 года барабанщику Ларсу Ульриху, а затем и вокалисту Джеймсу Хэтфилду стукнуло по 20 лет, гитаристу Кирку Хэмметту - 21, а басисту Клиффу Бертону исполнилось 22 года. Юная трэш-металл группа с побережья Рэй-Бэй только прогремела со своим дебютным альбомом и сбежала с американского континета писать новый. В Копенгаген музыканты поехали по двум причинам: там когда-то создавали свой альбом «Difficult To Cure» легендарные хард-рокеры Rainbow, и, кроме того, европейские студии стоили значительно дешевле.

В датской студии Sweet Silence Кирк, Клифф, Ульрих и Джеймс создадут свой уникальный стиль. Пауэр-баллада "Fade To Black" с тяжелыми гитарными риффами, мощная "For Whom The Bells Tolls", мрачный десятиминутный инструментал "The Call Of Ktulu" и их главная концертная фишка - "Creeping The Death" - докажут, что и метал может быть мелодичным.
Прошло ровно 30 лет - "Ride The Lightning" шесть раз становился платиновым, а музыканты из нищих юнцов превратились в живых легенд. В честь юбилея пластинки Rolling Stone встретился с Ульрихом, Хэмметом и их продюсером Флеммингом Расмуссеном, чтобы узнать, как создавался знаковый альбом и что они думают о нем сейчас.

Как вы придумали название альбома?

Кирк Хэмметт: Я читал книгу Стефана Кинга "Противостояние": там был момент, когда чувак, приговоренный к смерти на электрическом стуле, сказал, что ждет, когда "оседлает молнию". Тогда я подумал: "Блеск, лучше названия не придумать".

Вам было там комфортно?

Хэмметт: Нас было четверо: три простых американских парня и один датчанин. Последнему, конечно, все было в кайф, а вот троих американцев через пару-тройку недель потянуло на родину - наверное, мы испытавали что-то вроде культурного шока.

Как справлялись?

Хэмметт: По большому счету в Копенгагене мы делали два дела: писали музыку и коллекционировали бутылки. Вся квартира была заставлена пустыми пивными бутылями - как оказалось, их можно было потом обменять на полные! Я не могу сказать, что мы впали в депрессию, но время тянулось очень медленно. Наверное, это чувство проникло и в нашу музыку.

Вы хорошо себя вели в квартире друга?

Хэмметт: О, мы ее полностью разворотили. Наш друг хранил коллекцию видео-записей с живыми выступлениями всевозможных групп: мы вставали с утра, включали кассету, потом шли на студию, возвращались, открывали пивко и опять включали запись - это все, что мы делали.

Флемминг, какое было первое впечатление о парнях?

Флемминг Расмуссен: Я не знал, кто они, но когда они заявились у меня в студии Sweet Silence, я понял, что мы сработаемся. Правда, мой босс, который тащился от джаза, отвел меня как-то в сторонку и спросил: "Что ты нашел в этих придурках - да они даже играть не умеют!".

Ларс Ульрих: Флемминг был с нами на одной волне: мы хотели тяжелый саунд с мощными барабанными вставками, он записывал.

Хэмметт: Альбом "Kill' Em All" родился в ротчестерской студии в Нью-Йорке, где когда-то писала музыку группа Foreigner. Но нас тянуло в Sweet Silent - там Rainbow делали свой легендарный "Difficult To Cut". Нам безумно нравилось его звучание и мы хотели чего-то похожего и для своего альбома. Для этого нам нужна была та самая студия и, конечно, тот самый Флемминг.

На сколько был готов материал перед записью?

Хэмметт: "Creeping Death", "Ride The Lightning", "Fight Fire With Fire" и "The Call Of Ktulu" были готовы процентов на девяносто, если считать арранжировку и гитарные соло.

Ульрих: Наш общий друг Метал Джо одолжил нам подвал своего дома в Нью- Джерси - мы написали "Fade To Black" за декабрь 83 года и январь 84.

Кстати, песни "Fade the Black", "For Whom the Bell Tolls" и "Escape" мелодичнее и медленнее, чем "Kill' Em All". Вы так и задумывали?

Ульрих: Не думаю, что это было осознанное решение. До этого мы выперли Дэйва Мастейня (правда, парень не обломался и создал Megadeth) - новый альбом мы писали уже с Кирком и Клиффом. Они добавили нашей музыки чего-то нового. К тому же, записав "Fight Fire" и"Trapped Under Ice" - чистый трэш-металл - мы решили, что надо быть аккуратнее и не превращать альбом в однобокую работу.

Вы приехали в Копенгаген и сразу бросились в студию?

Хэмметт: Нет, наше оборудование украли в Бостоне как раз, когда мы отправились в Европу, у нас остались только гитары...

Расмуссен: У Джеймса был усилитель фирмы Marshall, специально настроенный под запись "Kill' Em All". Пришлось просить его у одной металл-группы, которая, слава богу, тогда тусовалась в Дании. Весь первый день в Копенгагене мы тестили усилители - их было штук девять. Потом мы еще пытались воссоздать звучание гитары Джеймса, получилось даже мощнее - Джеймс был в восторге.

Хэмметт: Но в целом нам было несладко. Мы записывались в крутой студии с великолепными условиями для работы, но за ее пределами чувствовали себя ужасно.

Откуда вы взяли звон колокола в самом начале?

Расмуссен: Это мы Ларса заставили бить по наковальне. Можно было бы просто вставить соответствующий звук, но в студии стояла огромная чугунная наковальня и металлический молоток - грех не воспользоваться!

Вы писали альбом в феврале, и наверное, умирали от холода?

Расмуссен: Мы писали ночью, поэтому, да, жопы мы отморозили. Одному Ларсу было тепло - комната с его барабанной установкой отапливалась газовыми батареями. Кстати, сейчас из студии сделали квартиру, и на месте, где когда-то сидел Ларс и записывал "Ride The Lightning", теперь гостиная. (смеется) Я даже думаю туда переехать.

Кирк, риффы из песен твоей предыдущей группы Exodus "Die By His Hand" и "Impaler" звучат и в "Creeping Death" и "Trapped Under Ice", соответственно. Это была твоя идея?

Хэмметт: Нет. Думаю, так вышло после того, как наш звуковик Марк Витакер, который одновременно с этим работал менеджером Exodus, принес их демо-записи. Они, видно, отложились в головах Джеймса и Ульриха. То есть не то, чтобы я прямо кричал: "Парни-парни, вот рифф крутой, надо, чтобы он обязательно был и у Metallica в песнях". Кстати, те риффы с "Die By His Hands" я написал еще в шестнадцать лет.

Припев "Die, die, die" вы поете все вместе?

Расмуссен: Я уверен, что либо Клифф, либо Кирк просто открывают рот. Мы как-то хотели вывести халявщика на чистую воду и на припеве парни резко замолчали. И кое-кто – не будем показывать пальцем - не пропел ни слова, хаха.

Каким был Клифф в студии?

Расмуссен: Он из тех парней, которые плевать хотели на общественное мнение. Он был талантливым музыкантом, хорошим человеком и отличным игроком в покер. Как басист он был словно блестящее соло среди простых гитарных риффов. Когда мы первый раз записывали песню, я из кожи вон лез, чтобы Клиффу было комфортно - он привык к хорошим условиям. В итоге, я поставил усилитель в другую комнату, и Клифф играл словно на сцене. Он был отличным парнем, и я никогда не забуду тот день, когда он умер - это был настоящий удар для всех нас.

Прямо посреди записи вы сделали перерыв на тур. Каково был вернуться домой?

Ульрих: Когда мы вернулись, у нас не было ни цента, и спать пришлось в студии, прямо на полу.

Расмуссен: Тогда они были совсем детьми и не доставляли особых хлопот. Только иногда приходилось заталкивать кого-то в душ, а то уже невозможно было находиться рядом. Футболки они надевали грязные. А так, мне безумно нравились эти детишки: мы без остановки писали с семи вечера и до четырех-пяти утра и так выматывались, что все остальное время они просто дрыхли.

Ульрих: Прямо за нашей дверью располагалась репетиционная точка Mercyful Fate - пару последних песен мы записывали у них. Мы были большими фанатами этой группы, но, поработав вместе, стали еще и хорошими друзьями и коллегами.

Хэмметт: До знакомства мы думали, что они какие-то сатанисты, бешеные преверженцы дьявола, но в реальности вы не найдете человека смешнее, чем Кинг Даймонд.

Ульрих: Они постоянно несли всякий бред вроде "Сейчас мы схватим нашего роуди, пустим ему кровь и отдадим ее в дар своему темному властелину". Более того, мы даже находили гусиные перья, которыми они якобы это делали. В целом это был полный сюр, но не уважать и не ценить их было сложно.

Хэмметт: Я считал, что Mercyful Fate - боги хеви-метала. Никогда не забуду, как мы играли для них свои песни, и гитарист Майкл Деннер отвел меня после в сторонку и сказал: "Знаешь, парень, я всегда считал нашу группу лучшей на земле, но сейчас я понял, что ошибался". Мой мир тогда перевернулся.

Флемминг, вы сразу записали акустические соло Джеймса с "Fade To Black"?

Расмуссен: Мы очень запарились: сначала он играл, дальше мы врубали запись снова - он играл с небольшим опозданием, а потом мы прематывали пленку, чтобы получить некий магический эффект. Мы делали так с акустическим началом песни "Battery" (в альбоме "Mater Of Puppets"). Тем же способом мы писали партии электрогитары, которые то появлялись на фоне, то исчезали.

Песня "Escape" одна из самых цепляющих и коммерчески успешных. Почему группа не играла ее со времен фестиваля Orion, который состоялся 28 лет назад?

Расмуссен: Я помню, они говорили об этом. Они хотели заполучить крупный лейбл, и, написав эту песню, смогли подписать контракт.

Хэмметт: На том фестивале мы решили больше не играть "Escape" - нам не нравилось, как она звучит в живом исполнении.

Лейблы обивали пороги студии, пока ребята писали альбом?

Флемминг: Bronze Records хотели заполучить их, но просили переписать все песни с их пометками "Мы знаем, как будет лучше". Ребята тоже знали, как лучше, и послали студию к черту. Она, кстати, спустя некоторое время развалилась.

“Ride The Lightning” вышел 27 июля 1984 под лейблом Megaforce records, а после подписания группой контракта с другой звукозаписывающей студией Electra еще раз 19 ноября того же года. Что вы сейчас думаете о реакции на альбом?

Ульрих: Люди были сбиты с толку: “Как? Акустика в металле? Что за бред?” Они, видимо, не знали, что акустику использовали и Black Sabbath, и Iron Maiden,и Judas Priest, так что мы далеко не первые это придумали.

Прошло 30 лет. Что вы сами думаете об альбоме сейчас?

Ульрих: В этой пластинке столько энергии и молодости! (смеется) Мы и сейчас частенько исполняем многие из тех песен: "For Whom The Bell Tolls", "Fade To Black", "Creeping Death", например.

Хэмметт: Было здорово отыграть все те песни еще разок на фестивале Orion. У этого альбома очень мягкий саунд - я очень его люблю.

Автор текста: Кори Гроу