rollingstone.ru

В доме Джина Симмонса не хватает только кассового аппарата. Целое крыло своего в целом довольно стильно обставленного особняка в Беверли-Хиллз он забил меморабилией Kiss, превратив жилище в храм в честь самого любимого человека - Джина Симмонса - и группы, где он сорок весьма прибыльных лет играл на бас-гитаре, изрыгал огонь, плевался кровью и высовывал настолько длинный язык, что в итоге пришлось публично опровергать теорию, будто он позаимствовал его у какой-то неудачливой коровы. В его логове в стеклянных коробах хранятся тысячи предметов, связанных с Kiss: маски для Хэллоуина, головы участников группы в натуральную величину, куклы, кружки, мотоциклетные шлемы, тарелки, одеяла, кроссовки, слюнявчики, шар для боулинга.

На стене висит памятная табличка, изготовленная в честь продажи стомиллионного альбома Kiss. «Эта комната, - говорит Симмонс, добавляя торжественности своему баритону, - появилась не просто так». В дальнем конце стоит мотоцикл Kiss, расписанная яркими аэрозольными красками урна для праха Kiss (в такой похоронен гитарист Pantera Даймбег Даррел), пинбольный автомат Kiss и трон Kiss, украшенный лицом Симмонса в демоническом макияже, исполненным в стиле Hello Kitty: гибриды Kitty и Kiss сейчас в моде. Рядом с кабинетом Джина, на почетном месте, стоит автомат с видеоклипами Kiss. «Эта машинка зарабатывает больше денег, чем большинство групп, которые ездят в туры», - говорит Симмонс, поглаживая ее крупной рукой.

Джин Симмонс

Kiss все еще ездят в туры, но из всех изначальных участников группы в составе остались только Симмонс и фронтмен Пол Стэнли, двое еврейских пареньков из Нью-Йорка, разделявших четкие устремления и нетерпимость к саморазрушительным тенденциям, умные парни, сумевшие написать самые тупые тексты в истории поп-музыки («Дайте мне пожарный гидрант! / Она зажигает мою душу!»). Барабанщик Питер Крисс и лид-гитарист Эйс Фрейли - члены группы, серьезно подходившие к ежедневным тусовкам, разбивавшие спортивные машины и выбрасывавшие мебель из окон гостиничных номеров, давно остались позади. Иногда можно услышать Симмонса и Стэнли говорящими о своих бывших товарищах с отдаленной нежностью, как будто они тоже покоятся в урнах с атрибутикой Kiss, а не живут себе спокойно в Нью-Джерси и Сан-Диего.

Где-то в 1980 году Kiss уволили мягкого, неуверенного в себе Крисса, потерявшего контроль над своей наркозависимостью вскоре после того, как он спел в главном хите группы «Beth». Одаренный, но так полностью и не реализовавшийся Фрэйли тоже вскоре ушел, надеясь сделать сольную карьеру - он начал было ею заниматься, но с гораздо большим усердием поглощал кокаин, транквилизаторы и алкоголь.

Kiss записали диско-хит и идиотический концептуальный альбом. Они взяли двух новых парней в странном гриме, перед тем как полностью отказаться от макияжа в 1983-м, начав долгий период в роли умеренно успешных хэви-металистов. (Стэнли без грима выглядел вполне неплохо, Симмонс, пожалуй, не слишком.)

Они уже начали работать над неизбежным гранж-альбомом, когда в 1995 году Стэнли и Симмонс воссоединились с Фрейли и Криссом для выступления на MTV Unplugged. Затем они взяли их обратно в группу, на этот раз как контрактных сотрудников, для продлившихся шесть лет весьма успешных, но насыщенных раздорами туров, где они снова выступали в гриме. Сегодня Симмонс использует двух надежных наемников, которые одеваются и гримируются как старые персонажи Фрейли и Крисса, чем доставляют последним нешуточные терзания.

Впрочем, в мире мерча Kiss - это всегда Kiss. Здесь важны только персонажи - Демон Симмонса, Дитя Звезд Стэнли, Космонавт Фрейли и Человек-кот Крисса, - а не люди, которые за ними стоят. Поэтому нет ничего по-настоящему страшного в том, что основатели группы опубликовали чудовищно расходящиеся друг с другом мемуары. Их куклы все равно отлично смотрятся на одной полке. В этой комнате, как любит говорить Симмонс, Kiss - это бренд, а не рок-группа. «Kiss - это тот таракан, который вас всех переживет, - заявляет он. - Он даже важнее, чем люди, которые были в группе». Он имеет в виду и себя самого.

Джин Симмонс, Питер Крисс, Эйс Фрейли и Пол Стэнли в 1976 году

Сегодня облачно, и 64-летний Симмонс облачился в приталенный черный блейзер с ярко-красным платком в кармашке, черную футболку, черные кожаные штаны и ковбойские ботинки. Сверху бизнесмен, снизу - рок-музыкант. В нем метр девяносто, и его могучее сложение сделало бессмысленными ранние попытки Kiss выступать в женской одежде. Как и всегда, его курчавые как у пуделя черные волосы свисают до плеч - в стиле, вдохновленном, по предположению одного комика, «Планетой обезьян». «Такой уж я, никогда не жалею спрея, - говорит он, нежно поглаживая жесткие локоны. - Можешь потрогать, если хочешь».

Он сидит в кожаном офисном кресле за столом, заваленным экземплярами его автобиографии и DVD с записями его реалити-шоу «Gene Simmons Family Jewels». Прямо напротив музыканта - увеличенная обложка журнала Private Wealth с его изображением. «У меня есть контора под названием Cool Springs, которая занимается управлением активов, - говорит Симмонс (она помогает богатым людям застраховывать свою жизнь за огромные деньги). - Людям сложно это понять, потому что все привыкли, что рок-музыканты тупые. Джаггер очень неглуп, но таких мало. Если бы не гитары, парни разносили бы чипсы в забегаловках».

Когда Джин не читает мне провокационные консервативные лекции (он утверждает, что война во Вьетнаме была хорошей идеей), он склонен переходить в режим хвастливого самооправдания, но за всем этим есть какая-то щенячья робость, как будто он хочет тебе понравиться. «Все так называемые принципиальные группы могут поцеловать меня в задницу, при всем уважении, - заявляет он вдруг через три минуты после начала нашего разговора. - Праотцы, которые теперь красуются в Зале славы рок-н-ролла, и я не имею в виду парней эпохи диско и хип-хопа, о чем они только думают? Они не могут даже написать слово «принципиальность» и никогда об этом не думали. Всех их действия прямо противоречили главному правилу принципиального музыканта, которое гласит: «Делай что хочешь». Другими словами, на самом деле нет никаких правил».

В апреле Kiss и сами наконец попадут в Зал славы, через пятнадцать лет после того, как они впервые получили на это право. Участники группы относятся к этому заведению с подозрением: считают, что рок-истеблишмент лицемерил, отвергая Kiss как низкопробных циркачей, предпочитая высокодуховность облаченного в красный пиджак Литл Ричарда, выкрикивавшего бессмысленные слоги. «Самое главное, - говорит Симмонс, - это что таким образом они поддерживают наших поклонников, которые все эти годы сохраняли преданность Kiss, вместо того чтобы переключиться, скажем, на Air Supply.

Джин полагает, что ценности, которыми руководствовалась его группа, в конечном итоге победили. Сегодняшние стадионные концерты исполнителей в диапазоне от кантри до r’n’b используют сценические приемы Kiss, над которыми все когда-то потешались: пиротехнику, подъемные устройства, летающих музыкантов. Никто больше не понимает, что значит «продаться»: у The Greatful Dead есть целое подразделение на Rhino Records, которое занимается выдачей лицензий на использование их бренда; сайт Брюса Спрингстина продает кружки и тряпичные сумки с его изображением. К великой радости Симмонса, Боб Дилан (его герой, который однажды помог ему написать песню для сольного альбома «Asshole») только что снялся в рекламе «Супер Боула». «Они все в конечном итоге делают то же самое, что делали мы, - торжествует Симмонс. - До свидания, дорогой Гарсия. Хиппи проиграли. Раз и навсегда».

Пол Стэнли

В доме Пола Стэнли нет видимой глазу меморабилии. «Я и без этого знаю, чего я достиг, - говорит он, - поэтому мне нет нужды на это смотреть. Моим друзьям это тоже не нужно. И кроме того, это может создавать обманчивое впечатление, что ты в одиночку сделал больше, чем было на самом деле». Стэнли живет в Беверли-Хиллз в пяти минутах езды от Симмонса с тремя детьми и женой Эрин, бывшим адвокатом, они вместе уже восемь лет (кроме того, у Пола есть 19-летний сын от предыдущего брака). Но старые друзья нечасто заходят друг к другу в гости. Дом Стэнли - элегантное строение в средиземноморском стиле, к которому сзади пристроен гестхаус. У него так много земли, что он подумывает разбить виноградник.

Пол сидит в своей безупречно чистой, пышно обставленной гостиной, на нем черные джинсы и футболка с V-образным вырезом, которая подчеркивает безупречные бицепсы и приоткрывает знакомую миллионам волосатую грудь. Даже без грима, даже в свои шестьдесят два он выглядит как Дитя Звезд - сложно отделаться от ощущения, что стоит моргнуть, и он возникнет перед тобой в сценическом образе. На стене напротив него висит картина, изображающая сферу со сложно текстурированной поверхностью - оказывается, что это работа Стэнли. «Я продавал свои картины за семизначные суммы», - говорит он. К сожалению, спокойный голос, используемый им в разговоре, не имеет ничего общего с яростными криками, которые он исторгает из себя на сцене.

Единственные прочные отношения в Kiss были между Симмонсом и Стэнли. «Мы всегда считали себя братьями, - говорил Пол. - Разница между нами в том, как мы относимся друг к другу. Джин всегда в первую очередь концентрировался на себе. И он не позволяет никому и ничему отвлечь его от этого предмета».

При личном общении Стэнли кажется дружелюбным и расположенным к людям, хотя он может быть абсолютно безжалостным, говоря о своих бывших коллегах по группе. Если верить Криссу и Фрейли, в Kiss он был своего рода Диком Чейни - серым кардиналом за спиной номинального лидера. «За Поли нужен глаз да глаз, - говорит Крисс. - Он может отойти от тебя, и вдруг ты понимаешь, что он только что перерезал тебе глотку. Он настоящий лидер группы. Именно он принимает все решения, поверь мне».

Стэнли не демонстрирует никаких манипуляторских склонностей в тот день, что мы проводим вместе. «Я знаю, что есть два человека, которые пытаются выставить меня злодеем, - заявляет он. - Это забавно, потому что больше, насколько мне известно, никто так не считает. Я не могу нести ответственность за жизнь и провалы этих парней. В той же мере, в какой никто не может быть ответственным за мою жизнь».

Стэнли согласен, что положение Симмонса как лидера группы не отражает подлинной расстановки сил. «Грим Джина - лицо Kiss, - говорит он. - Он самый удачный. Но в то, что он образует ядро группы, могут поверить только люди, которые ее не знают».

После того как Фрейли ушел из Kiss, бремя ответственности за будущее группы легло на Симмонса и Стэнли, и когда Джин занялся своей актерской карьерой и другими делами - в числе прочего он пытался продюсировать Лайзу Минелли, - Пол почувствовал себя брошенным. «И не то чтобы он делал «Унесенных ветром», - говорит он. - Большая часть его продукции была весьма низкого качества. Но по-настоящему меня раздражало то, что при этом он давал мне указания, что надо делать. Это было нечестно». Стэнли считает диск Kiss 1984 года «Animalize» практически своим сольным альбомом. «Это было не очень страшно. Больше меня злило, что кое-кто хотел получать деньги, ничего при этом не делая. Если это не получилось у Эйса и Питера, непонятно, почему Джин должен был стать исключением».

Когда я пересказываю Симмонсу претензии, которые накопились у Стэнли, он с ходу признает себя виновным. «Моя главная удача в жизни - это встреча с Полом Стэнли, - говорит он. - Он меня возненавидел, когда мы только познакомились. Он считал, что я заносчивый. И это правда! Что я сконцентрирован на себе - правда! Виновен по всем статьям. Он думает, что я считаю, что я лучше, чем есть на самом деле. Виновен! Но главное, что между нами была эта разница - знаешь, говорят, что чистопородные собаки тупые. Наши различия делают нас сильными».

Kiss начинались как менее стильная и гораздо более скучная группа Wicked Lester, которую собрали Симмонс и Стэнли. Джина и Пола познакомил общий друг Стивен Коронел, и вскоре они вместе начали писать достаточно качественные песни, чтобы получить контракт с Epic Records. Они потратили несколько месяцев, записывая неоригинальный, перепродюсированный альбом («Мы были похожи на смесь Three Dog Night и The Doobie Brothers», - говорит Симмонс), который никому не понравился. Джин и Пол ушли из группы, но продолжили работать вместе.

Эйс Фрейли

Они хотели сделать что-то новое. «Мы знали, что нам нравится, - рассказывает Симмонс. - Нам нравилась английская версия американского рок-н-ролла. Английские музыканты лучше выглядели и лучше играли, тогда как на концертах в Сан-Франциско музыканты часто выглядели хуже, чем слушатели».

Они начали писать новые песни, свободно заимствуя из всех видов рок-музыки, которые им нравились. Пока их эго не встали между ними, Стэнли и Симмонс были настоящим авторским дуэтом: Кингом и Гоффином в гриме, Бекером и Фэйгеном из мира фриков. Саунд, к которому они склонялись, был четким и наполненным хуками: первая демо-версия «Strutter» - это настоящий пауэр-поп, мало чем отличающийся от «In The Street» Big Star. «Мы всегда заботились прежде всего о куплетах, припевах и переходах, - говорит Стэнли. - Хук не зря называется хуком: он тебя цепляет. И в этом заключено мое отношение к музыке. Я люблю The Raspberries, Small Faces и Big Star».

Подыскивая ударника, они обратили внимание на объявление в Rolling Stone: «Опытный рок-н-ролльный ударник ищет группу, играющую оригинальный материал». Объявление разместил некто Питер Крискуола, 26-летний италоамериканец, который чувствовал, что у него осталось совсем немного времени, чтобы стать рок-героем. Симмонс спросил, согласится ли он выйти на сцену в женском платье. «Разумеется», - ответил Крисс, который играл в кавер-группе, выступавшей в бруклинском клубе, принадлежавшем мафиози.

Симмонс и Стэнли хотели, чтобы ритм-секция звучала мощно, в духе Led Zeppelin, но свингующий, синкопированный бит Крисса помог им обрести легкость - хотя Питер был настолько склонен к импровизации, что редко играл одну и ту же песню одинаково хотя бы два раза.

Участники группы сразу поняли, что они очень разные. Сидя за пиццей в первый же день, Крисс выпалил, что у него 22-сантиметровый член - его коллеги не смогли понять, что им делать с этой информацией. «Он был парнем из «Клана Сопрано», из «Крестного отца», - вспоминает Симмонс.

«Они уволили всю свою группу, - говорит Крисс. - Это должно было сразу заставить меня задуматься! Но я помню, как пришел домой: «Мам, это не совсем моя музыка, но мы сможем стать действительно крутой командой».

Как и в случае с The New York Dolls, в их предельно минималистичном подходе, который они сочетали с прог-излишествами, было что-то, предвещавшее будущее. Тинейджер по имени Джеффри Хаймен был на первом концерте Kiss в Квинсе и позже вспоминал о них как «о самой громкой группе, которую я когда-либо слышал». Вскоре он начал называть себя Джои Рамон.

Они прослушали десятки лид-гитаристов, включая странного парня, которого на их репетиционную базу на 23-й Восточной стрит привезла мама. На нем был один красный и один оранжевый кроссовок, и ему пришлось выпить пива, чтобы набраться храбрости, перед тем как начать играть. Он продемонстрировал все фишки, какие только знал, в одной песне. Его звали Пол Фрейли, но в группе не могло быть двух Полов - и со временем он превратился в Эйса: ему дали это прозвище за умение обходиться с противоположным полом.

Kiss репетировали несколько месяцев, перед тем как дать первый концерт, и терявший терпение Крисс начал угрожать, что уйдет из группы. Вскоре они нашли свой саунд, а затем придумали визуальный образ, настолько сильный, что он чуть не поглотил музыку. «Я не могу сказать, что это я его придумал, и Пол не может, - говорит Симмонс. - Никто не может. И уж точно не Эйс и Питер, которые никогда ничего не придумывали». (Это неправда: Фрейли, как минимум, придумал логотип группы.)

«Мы однажды пошли в Woolworths, - вспоминает Симмонс. - Мы купили большие зеркала. Еще мы взяли клоунский грим - я не помню, чтобы мы сделали это специально. Это было в духе: «Давайте купим зеркала, давайте купим грим, намалюемся и посмотрим, что получится». Как-то так. И за следующие два часа случилось то, что случилось. И это не слишком отличалось от того, что вы видите сегодня».

Эйс Фрейли, которому сейчас шестьдесят два, живет со своей куда более юной невестой, певицей-композитором по имени Рэйчел Гордон, в дорогой квартире неподалеку от аэропорта Сан-Диего. Двери лифта открываются прямо в его прихожую, где вы первом делом видите статую Эйса Фрейли в образе Космонавта в полный рост. Затем появляется настоящий Фрейли - он не такой стройный, как статуя, на нем ван-дейковская бородка, которую пришлось бы сбрить, если бы он захотел снова нанести грим. Как и все его товарищи по группе, он все еще носит длинные волосы. На нем темные очки, рубашка поверх черной футболки, джинсы и ботинки из крокодиловой кожи. На шее висит сверкающее камнями распятие и квадратный туз червей, на одном из пальцев - традиционный рокерский перстень с черепом.

Эйс пребывает в хорошем расположении духа. «Я счастливее, чем свинья в луже, - говорит он. - Я здоров, я работаю, у меня есть красивая женщина». Он ведет меня в кабинет, где на стенах висят электрогитары, а на столе стоит огромный монитор, прикрепленный к «макинтошу», за которым Эйс экспериментирует с компьютерной анимацией и записывает музыку. Он работает над двумя альбомами, которые должны развить успех диска 2009 года «Anomaly», его первого релиза за двадцать лет. «Я думаю выпустить мультфильм и написать к нему музыку, что-нибудь про космос, - говорит он. - Но на это нужно много времени, а я ленив. Я все еще ленив, дамы и господа! Моя проблема в том, что Господь дал мне слишком много талантов. Кроме того, из-за наркотиков и алкоголя у меня началось расстройство внимания, поэтому иногда я просто сижу и смотрю в экран. Но это ничего. Знаешь почему? Потому что я все еще жив».

Питер Крисс

Фрейли только что вернулся из Лас-Вегаса, где он провел несколько дней, записываясь и играя. «Я потерял 5 тысяч, - говорит он. - Ничего страшного. Чепуха. Я не могу пить, я больше не могу принимать наркотики. Остаются другие пороки». Эйс Фрейли тот еще типаж - с его необычным скрипучим голосом и громким смехом, который навсегда запоминают все, кто с ним встречался. Раньше он утверждал, что прибыл с другой планеты. «Меня всегда увлекала научная фантастика, - говорит он. - Кто знает? Иногда я думаю, что я не отсюда».

Эйс был в завязке семь лет; он сумел справиться с собой после долгой борьбы, которая отрицательно сказалась на его памяти. В одном интервью он рассказывал о том, как упал с лестницы в 2002 году, тем самым еще сильнее испортив себе память, и какое-то время боялся, что больше не сможет играть на гитаре. «Правда, я упал с лестницы?» - спрашивает он со смехом, когда я вспоминаю этот эпизод. Сорок минут спустя у него случается озарение: «О, да, правда, большое спасибо. Я действительно упал с лестницы! Это было ужасно страшно».

Фрейли вырос в стабильной семье из среднего класса, жившей в Бронксе. Отец работал инженером, специализировавшимся на электросетях. Братья и сестры были способными детьми, , они профессионально занимались музыкой и готовились поступать в колледж. Он же был одержим гитарой, но ни разу не пробовал учиться на ней играть. «Может быть, это одна из причин, почему у меня получилось найти особый подход к музыке, - говорит он. - Пейдж, Клэптон, Хендрикс, Таунсенд, Бек - я просто копировал их соло и игрался с ними, и таким образом выработал свой стиль».

Из всех участников Kiss Фрейли был самым влиятельным как музыкант. Он стал главным гитарным героем для целого поколения. «Эйс был их боеголовкой, их динамитом, - говорит Майк Маккриди из Pearl Jam, придумавший свое соло к «Alive» на основании лид-партии Фрейли в «She» (которая, в свою очередь, восходит к партии Робби Кригера в «Five To One» The Doors). Статус гитарного бога быстро ударил Фрейли в голову, считает Стэнли: «Если в журнале Circus ты обошел Джимми Пейджа в номинации «Лучший гитарист», это не значит, что ты на самом деле лучше него. Эти парни жили такого рода чепухой и верили ей».

Так или иначе, Фрейли очень быстро встал на путь саморазрушения. Kiss стали суперпопулярными после двойного концертного альбома «Alive!», первого прорыва 70-х в этом жанре (впрочем, они как следует доработали его в студии). Затем они решили записать свой первый полноценно спродюсированный альбом: их предыдущий диск звучал плоско и был похож на демо. Kiss призвали на помощь Боба Эзрина, принявшего участие в записи хитов Элиса Купера. Фрейли схлестнулся с Эзрином и с трудом мог сдержаться, когда под рукой были наркотики. «В студии Боба Эзрина было столько кокаина, с ума сойти можно, - вспоминал он. - А я до этого никогда его не пробовал. Я любил выпить. Но когда я начал нюхать кокаин, я стал пить больше и дольше, не вырубаясь. Так что я быстро слетел с катушек. Я сильно испортил себе жизнь, потому что часто приходил в студию с похмела или вообще туда не приходил».

Современный состав Kiss: Джин Симмонс, Эрик Сингер, Пол Стэнли, Томми Тайер

К тому времени Эйс переехал в Коннектикут, и просто доехать до манхэттенской студии было для него большой проблемой. «В музыкальном плане он предпочитал чистую импровизацию, - говорит Эзрин. - Он был гораздо менее организованным, чем я хотел, и не мог структурировать свои задумки. Кроме того, он чувствовал, что другие участники группы на него давят и недовольны им. С их точки зрения, он не выполнял свою часть сделки, а он не был уверен, что вообще ее заключил». В конечном итоге они пригласили сессионного гитариста Дика Вагнера сыграть несколько соло - это был зловещий знак.

Вскоре они сняли «Kiss Meets The Phantom Of The Park» - кемповый ужастик, похожий на то, как мог бы выглядеть «Hard Day’s Night» в исполнении Эда Вуда. Фрейли появлялся на площадке нерегулярно. В одной сцене его роль исполняет загримированный каскадер, что очень хорошо заметно, потому что парень был темнокожим. Но этого никого не заботило. «Никто из нас не прочел сценарий, - говорит Стэнли. - Они давали нам наши реплики прямо перед камерами. Это был фарс».

Вскоре Фрейли начал угрожать, что уйдет из группы, чтобы начать сольную карьеру. «Мы были группой, игравшей хард-рок, и вдруг в первых рядах на наших концертах стали появляться дети с коробками для завтрака и куклами, - объясняет он. - Я начал волноваться, что случайно ругнусь в микрофон. Это стало напоминать цирк». Менеджер Kiss, Билл Окойн, придумал гениальное решение проблемы: все участники группы запишут по сольному альбому и выпустят их в один день. Фрейли, которому, как Харрисону в The Beatles, не давали реализовать его композиторский потенциал, выпустил самую интересную пластинку. Кроме того, она продавалась лучше других. (Симмонс утверждает, что его сольный диск - где был кавер на «When You Wish Upon A Star» - разошелся большим тиражом. «Ну дает, - говорит Фрейли со смехом. - Эти парни пытаются переписать историю».)

Вскоре после этого Фрейли «неохотно» согласился с Симмонсом и Стэнли, что им надо уволить Крисса, который из-за таблеток и кокаина играл все хуже. Крисс отомстил за это в своей книге, где подробно описал бисексуальные эксперименты, которые Фрейли предпринимал в 70-е, возможно, надеясь таким образом оттолкнуть от него наиболее консервативных фанатов. Фрейли не воспринимает это всерьез. «Когда ты под кайфом, ты сделаешь что угодно, - говорит он. - Это ничего не значит. Я всегда был гетеросексуалом. Я прожил в десять раз больше, чем люди обычно успевают прожить за свою жизнь. Я принимал все существующие наркотики, занимался групповым сексом и тому подобными вещами. Это глупо. Это все не для меня».

Фрейли уходил из группы постепенно, его коллеги пытались уговорить его остаться. «Я запутался, - говорит он. - Я верил, что если бы я остался в группе, я бы покончил с собой. Я ехал домой из студии, и мне хотелось въехать в дерево. Конечно, я отказался от 15-миллионного контракта. Это 100 миллионов в сегодняшних деньгах. Мой адвокат смотрел на меня как на безумца».

Все участники Kiss сами придумывали свой грим. Крисс отказался от прав на своего персонажа, когда ушел из группы (хотя он не помнит, как именно это произошло), Фрейли отдал своего персонажа в аренду - он говорит, что скоро ее срок закончится. Сейчас его грим носит Тэйер, бывший роуди группы. «Ну послушайте, вот суперпопулярная группа, из которой уходит один из самых крутых лид-гитаристов в мире, и кого они берут на его место? Своего роуд-менеджера, который играл в составе, исполнявшем каверы на песни Kiss. Куда это годится? Такое даже придумать нельзя». В целом он критически относится к сегодняшнему состоянию группы: «Голос Пола уже не тот». (Тэйер, для которого каверы были несерьезным сайд-проектом, когда он выступал в подписавшей контракт с мейджором хэви-группе, отвечает: «Эти парни говорят: «Он же был их роуди!» Да я уже тридцать лет занимаюсь музыкой».)

Сегодняшний ударник Kiss, Эрик Сингер, отмечает, что во время той части реюниона, когда Фрейли играл с ним, а не с Криссом, он никогда не был против того, что Эрик наносил на себя грим Человека-кота. «Ну, Питер продал свой образ», - говорит Эйс, пожимая плечами.

Фрейли назвал свою автобиографию «No Regrets», и ему пришлось брать интервью у старых друзей, чтобы собрать достаточно воспоминаний. С тех пор он сумел вспомнить больше и теперь работает над продолжением. «Рабочее название - «Some Regrets», - смеется он.

Питер Крисс оказывается на месте, когда я звоню в дверь его большого дома в округе Монмут, Нью-Джерси, расположенного в конце нерасчищенной заснеженной аллеи. Но он не открывает. (Рядом с дверью небольшая табличка со словами «В случае пожара, пожалуйста, спасите кошку».) Мне приходится подождать несколько минут, прежде чем его жена Гиги, бывшая модель, с которой они вместе уже шестнадцать лет, вернется домой и впустит меня.

Крисс, удобно расположившийся в обустроенном подвале, в цветных очках, ярко-голубой рубашке, черных джинсах и белых спортивных носках, взял себе за правило не открывать дверь. Последний раз он делал это несколько лет назад, и результат ему не понравился.

«Я открываю, а там эти шестеро, как их там, скинхедов из Норвегии, - рассказывает на своем насыщенном бруклинском акценте. - С татуированными головами и в черных футболках. Выглядят как завзятые расисты. И они говорят: «Мы хотим ваш автограф! Мы прилетели сюда прямо из Финляндии». Они могли меня убить. Мы живем в безумном мире. И это после того, что случилось с Джоном Ленноном, и после того, как Джорджа Харрисона резали в собственном доме?»

Крисс уже умирал и возвращался к жизни как минимум дважды. «Я кот, и мои жизни кончаются. Я теряю их», - говорит он. В первый раз он умер, когда его «порше» въехал в столб (за рулем был его друг Фриц, но Симмонс винит в произошедшем Крисса). А второй раз? «О боже мой, я и не помню. Что-то настолько же глупое». Кроме того, он недавно перенес рак груди и выступает в защиту других мужчин, страдающих от этого заболевания.

Подвал Крисса можно было бы принять за домашнюю студию успешного дантиста, который любит Kiss и увлекается барабанами: в углу стоит блестящая установка, а также гитары и усилители для гостей-музыкантов, плюс довольно скромная коллекция меморабилии Kiss. «Я бывал дома у остальных парней, - говорит Крисс, разваливаясь в кресле, - и у меня было такое чувство, когда ты даже не знаешь, до чего дотронуться или куда сесть. Мне не нравится жить в музее».

Где-то наверху стоит главная награда Крисса в области шоубизнеса - «Выбор слушателей» за «Beth». Крисс написал эту песню вместе со своим старым коллегой по группе, покойным Стэном Пенриджем, а потом Эзрин придумал для нее тяжелую обработку и аранжировал для «Destroyer». Крисс отчаянно гордится песней, но Стэнли заявляет, что ударник имел мало отношения к ее созданию. «Питер не может написать песню, потому что Питер не играет ни на одном инструменте, - спорит Стэнли. - Пенбридж придумал: «Beth, I hear you calling...» Питер не имел к этому никакого отношения. Потому что если ты написал один хит, то сможешь написать и два. Вот реальность. Ужасно? Это правда. Это была соломинка, за которую зацепился Питер, чтобы обосновать свою ценность для группы, но это не имеет отношения к реальности».

«Я не думаю, что смогу разрешить этот спор, - говорит Эзрин, который вначале получил песню, называвшуюся «Beck», со словами, где женщине достается меньше сочувствия. - Меня не было, когда он работал с этим соавтором».

«Не дай бог они таки признают тебя автором песни», - говорит Гиги, которая сидит рядом с Криссом во время интервью и то и дело дополняет или поправляет его ответы. («Ты уже говорил это!») «Пол такая скотина, - говорит Крисс, - потому что, будучи главным вокалистом группы, он ни разу не написал хита. Вот в чем проблема. Их бесило, что я написал хит и получил «Выбор слушателей».

Крисс вырос в суровом районе Бруклина, где игра на барабанах - на занятия которой его вдохновила партия Джина Крупы в «Sing Sing Sing» - была единственным, что спасало его от преступной жизни. Он был членом банды под названием «Молодые лорды», и его книга полна приключений, достойных «Злых улиц». «Я думаю, что я первый барабанщик после Митча Митчела и Чарли Уоттса, который привнес джазовые элементы в рок-н-ролл. Нас таких немного».

Крисса пугала образованность и харизма Симмонса и Стэнли, но они не изменили своих манер ради его комфорта. «Если со мной обращаются, как с куском грязи, я становлюсь действительно злым, - говорит он. - Мне пришлось бы быть таким, потому что я не ходил в колледж. У меня не было знаний, которые были у них. Но они постоянно их показывали, употребляли слова, которые я не понимал. Я вырос в Бруклине. Я не был самым умным в группе. Они буквально унижали меня у всех на глазах. Со временем это стало невыносимо».

Стэнли, Крисс, Фрейли и Симмонс на церемонии ввода в Зал славы, 2014 год

Он не отрицает, что стал играть хуже из-за наркотиков, но считает, что группа могла дать ему больше шансов. Но, как и в случае Фрейли, что его действительно убивает, так это то, что кто-то другой стал Человеком-котом. «Меня не огорчает, что у них больше бабла, более солидные дома, машины и часы, - говорит он. - Но я злюсь на себя за то, что моя маска ушла у меня из рук. Это крест, который я несу».

Во время некоторых туров Сингер даже пел «Beth», что разбивает Криссу сердце. «Сколько еще можно бить по мне? - говорит он. - Сколько можно меня терзать? Это мой ребенок - никто не поет ее так, как я. И я сказал Гиги: «Знаешь что, это как одинокий рейнджер: ты можешь снять с него маску и надеть ее на другого, но он никогда не станет Клейтоном Муром».

В отличие от Фрейли, Крисс поддерживал относительную трезвость при воссоединении группы: «Я хотел доказать фанатам, что я крут, что я стал лучше, что я больше не принимаю наркотики, что я стал новым человеком». Но они оба были разозлены, узнав, что у них разная зарплата: Крисс пришел в ужас, когда Фрейли спьяну признался, что зарабатывает за вечер на десять тысяч долларов больше. На оставшихся концертах тура Крисс стал добавлять слезу на свой кошачий грим.

Стэнли и Симмонс утверждают, что Крисс заработал миллионы долларов, но он говорит, что это не так. «Просто посмотри на их дома и на мой. Со мной обходились как с бомжом, а с моей женой - как с проституткой».

Несмотря на все это, он искренне хочет, чтобы они смогли снова собраться и сыграть еще один концерт. «Я просто хочу, чтобы не было столько дерьма, - говорит он. - Я сказал парням из Зала славы: «Чуваки, маска мне больше не принадлежит, но если они мне ее одолжат, я с радостью ее надену».

Когда я уходил, Крисс показал мне свою коллекцию предметов, связанных с Kiss. Там была замечательная фотография 70-х годов, изображающая группу в полном макияже за кулисами со всеми их родителями; длинные ряды золотых и платиновых записей, плюс памятная табличка о 500 тысячах проданных экземплярах кассетной версии «Alive!» Он берет маленькое черно-белое промо-фото группы в рамке: просто четыре молодых супергероя рок-н-ролла, компанейски скалящиеся камеру. «Это прекрасный снимок, - говорит он и вздыхает. - Ну что я могу сказать? Я все еще люблю свою группу».

Автор текста: Брайан Хайатт