society.lb.ua

- Евгений Маргулис уверяет, что эта история, произошедшая с ним, реальная: «Девушка, оформляя билет в аэропорту, говорит пассажиру: - Где-то я тебя раньше видела. Ты нигде не играешь? - Да, играю. В Rolling Stones. - О, точно! Слышала!...»

Нет, это не Мик Джаггер и не Кит Ричардс. Это один из старших «машинистов времени» - Гуля. Он же Евгений Маргулис. Что приятно вдвойне, поскольку Евгений Шалимович журналистов особо не жалует, а, значит, интервью дает крайне редко. Во всяком случае, за последние несколько лет украинские СМИ Евгений Маргулис своими интервью не баловал.

- Евгений, вы приехали в Киев с концертом, который называется «Блюз по-русски». Что такое русский рок мы знаем, а что такое блюз по-русски?

- Какие-то блюзовые формы с русским текстом... Ну, не знаю… Во всяком случае, у меня это получается.

- А можете назвать кого-то еще, у кого это получается в России?

- Чиж. Мы уже много лет с ним дружим. Даже иногда вместе что-то делаем. Недавно, вот, сделали пластинку «Имена» - Чиж, Ромарио и я. Кстати очень успешную в России.

- Вам часто присылают в социальных сетях тексты песен…

- Да, на facebook. В основном, присылают идиоты. Самые «выдающиеся» тексты я вывешиваю на всеобщее обозрение.

- И что, бриллианты в навозе не попадаются?

- Иногда случаются. Но таких крайне мало. В основном, конечно, идиоты. Вот я сейчас заседаю в жюри фестиваля «Крок Рок». Это у нас на «Серебряном дожде» такая акция. И туда присылают записи со всего постсоветсткого пространства. Слава Богу, что есть редакторы, которые отсеивают всю дрянь. А нам дают уже что-то с более-менее человеческим лицом. Хотя и там тоже дряни навалом. Хорошо хоть в жюри нормальная компания подобралась – Илья Лагутенко, я, Диана Арбенина, Володя Матецкий…

- Для юбилейного тура «Машины времени» песни выбирали на сайте группы сами фанаты...

- Да. Но, какую-то часть песен мы, конечно, отсеяли. Потому что есть такие, что уже издохли. Хотя трем-четырем людям, которые за них и проголосовали, они еще интересны.

- Что вам ближе: пабы типа киевского Докера, где вы давали акустический сольник, или стадионы?

- Я люблю играть в маленьких клубах. От большого количества народа я, честно говоря, устаю. В отличие от «Машины времени» я камерный. Играю тот пласт музыки, у которого нет такого массового потребителя, как у «Машины времени». К тому же в этих клубах кайфово – мордочки видны, глазки, ручки, ножки...

- А кто сейчас ваш слушатель в России?

- Скорее всего, это успешные люди от двадцати пяти и выше.

- Новый альбом «Машины времени вышел к юбилею группы. А когда будет следующий альбом Маргулиса?

- Что-то пока желания нет никакого. Какие-то отдельные работы я делаю, но пластинку выпускать ужасно не хочется.

- Почему?

- Неохота. Я вываливаю все в интернет и спокойно себя чувствую. Меньше затрат и больше удовольствия. Я еще четыре года назад предрекал, что весь этот пластиночный бизнес в России загнется. Все либо воруется, либо выкладывается в интернете. Лично я вообще перестал покупать носители на цифре. Я покупаю винил. Вот винил имеет смысл выпускать. Но это опять же не массовая история. Хотя у меня и музыка не массовая. Поэтому можно сделать тысячу пластинок и раздарить друзьям.

- Винил - это ностальгия?

- Нет, звучит лучше. Появились новые проигрыватели, новый формат этих пластинок. У меня дома большая коллекция винила. Приятно оторвать задницу от дивана, поднять тонарм, опустить пластинку, послушать первую сторону. Потом опять поднять задницу и перевернуть на вторую. Это своего рода зарядка.

- Вы как-то сказали, что начали играть на гитаре из зависти.

- Да, конечно.

- Так вы завистливый человек?

- Нет. Я был молодой, ушастый, кривоногий и некрасивый. Сейчас я в принципе красивый, не ушастый, но кривоногий. Хотелось нравиться девчонкам. А девчонкам нравились те, кто умел играть на гитаре. Поэтому не избежал сей участи и я. Я взял гитару только для того, чтобы нравится девочкам. А потом начало получаться.

- Пару лет назад, когда вас спросили о старости, вы сказали, что вам семнадцать лет. В прошлом году вам исполнилось пятьдесят пять. Что-то изменилось?

- Абсолютно ничего. Только волос меньше стало, и ремонт «кузова» требуется. А так все то же самое. Удовольствие от жизни еще не потерял.

- Так вы все еще несовершеннолетний юноша?

- Ну, хорошо… Не семнадцать, а… Где-то лет тридцать пять. Поумнел в два раза.

- Вы говорили, что важно умение чему-то удивляться, делать, что-то новое. Что новое вы хотели бы сделать сейчас?

- Я сейчас планирую играть в Москве и Питере два концерта с американцами. Американцы, играющие джаз в классике, очень интересные ребята. Мы общаемся по интернету, как и все нормальные люди, обмениваемся файлами. В принципе у нас уже есть какие-то наметки, но я пока еще не знаю, что из этого получится.

- Вы долго привыкали к интернету?

- Нет. У меня детеныш - математик. Началось все с него, а потом уже и сам втянулся, когда понял, что это удобней.

- У «Машины времени» недавно прошел благотворительный концерт в поддержку Японии…

- Сам концерт был плановым. Но мы просто поняли, что надо быть первыми в каких-то начинаниях, и отдали весь гонорар в поддержку пострадавших. А в конце концерта еще и дочка Михаила Сергеевича Горбачева дала достаточно крупную сумму денег от себя. Ну а для того, чтобы эта история дошла до Японии, мы просто выдернули японского посла и отдали ему деньги. А вообще все хорошие, добрые начинания делаются тихо. Хочешь помочь, сделай это тихо. Не надо нагонять кучу прессы и говорить, что ты дважды герой Советского Союза, и хочешь поделиться одной звездой. Левая рука не должна знать, что делает правая.

- Вы верующий человек?

- Это, знаешь ли, сугубо интимная история. Наверное, верующий. Я ношу звезду Давида уже лет сорок. Мне когда-то бабушка подарила медальон, и я достаточно долго с ним ходил. А потом меня начали раздражать цепочки, и я впаял его в маленький перстень, который ношу до сих пор.

- Много друзей в Киеве?

- Киев для меня полуродной город. У меня мама из Киева. Здесь было много моей родни, которые уехали по идеологическим соображениям во времена Советского Союза. Но, близкие, старинные друзья, с которыми я всегда общаюсь, остались. Так что сюда - как на праздник.

- А не было желания уехать самому?

- Когда я собрался, советская власть закончилась, и уезжать стало неинтересно. Это как в старинной притче про Ходжу Насреддина, который поспорил с падишахом, что он сможет научить ишака говорить за двадцать лет. Когда Ходже сказали «Ты же никогда его не научишь говорить», он ответил – за двадцать лет сдохнет либо ишак, либо падишах, либо я. В моем случае сдохла советская власть. Для того чтобы туда уезжать надо обладать хорошей, серьезной профессией. Музыка у них совершенно другая, наши музыканты там не нужны, а шататься по русским коммунам нет никакого желания.

- Почему надоело делать музыку для фильмов?

- Тяжело. Сил забирает очень много, а денег дает мало. Не хочется упираться рогами.

- Или трудно найти общий язык с режиссером?

- Да. Я поставил крест на киношной деятельности после «Стиляг». И больше этим заниматься не хочу. Понятно, что у режиссера свое видение. Но если ты приглашаешь меня, как музыкального руководителя проекта, то доверяй мне в первую очередь. Фильм, к сожалению, провалился, о чем я им сразу говорил. Моя заслуга в этом фильме, в том, что я их уговорил сделать ремиксы к песням, которые были популярны в 70-е, 80-е годы. Костя Меладзе уже работал по моим готовым историям. Первые мои наработки висят у меня на сайте.

- Одна из ваших любимых цитат - «Если ты бунтуешь в юности, значит у тебя горячее сердце, если ты бунтуешь в старости, значит ты просто дурак». Вы фанат Уинстона Черчилля?

- Он был умен. Я многие его высказывания применяю к сегодняшнему времени. У него есть гениальная фраза: «Никогда не спорьте с идиотом. Потому, что вам придется опуститься до его уровня, где он вас уложит на лопатки своим опытом». Поэтому я никогда с идиотами не спорю.

- А из современников вас кто-то впечатляет?

- Наверное, Тэтчер. Железная девушка.

- При этом вы аполитичны?

- Скорее всего, да.

- Что, никогда ни в кого не верили? Никогда никуда не рвались?

- Мы с Макаревичем ходили на баррикады во время путча в 91-м от безнадеги. У меня тогда истек срок израильского приглашения, и я понял, что если опять придут к власти большевики, то мне кирдык. Поэтому пошел выяснить, что там происходит. А так нет.

- И сейчас вас все устраивает?

- Нет, конечно, не устраивает. В России всегда что-нибудь происходит. Я в августе обычно сваливаю на месяц. А потом приезжаю – то спичек нет, то соль исчезла, то путч прошел, то еще какая-то ерунда. Все время что-то происходит, да и будет происходить. Даже в успешной Германии что-то происходит. Происходит везде. У нас просто все как-то через жопу. Мы так воспитаны. Что у вас, что у нас, разницы никакой. Но, живи сам с собой в согласии и все будет нормально.

- И как, получается?

- Получается.

- Т.е. вы человек счастливый?

- В этом отношении я уже все-таки пожилой человек. Я знаю, что мне нужно и чего я хочу. А еще я страшно ироничный человек. Я очень иронично отношусь к тому, что делаю. Это позволяет мне сохранять душевное спокойствие и получать удовольствие от жизни.

- И давно это у вас?

- Уже где-то шесть лет. До этого больше метался. А потом понял, что все не так погано.

- Вы чуть больше шести лет занимаетесь своей музыкой, пишите песни на свои тексты. Это, что совпадение?

- Я про это и говорю. Я наконец-то стал уделять больше внимания себе, чем остальным. Есть какие-то незавершенные дела. Времени уже остается все меньше и меньше. Поэтому приходится следить за здоровьем. Перестал пить столько, сколько мы пили раньше, и начал лучше себя чувствовать.

- Елена Райман. Фото: Макс Левин. 19 апреля 2011.