rollingstone.ru

Брюс Спрингстин на концерте в Перте, Австралия

Карьера Брюса Спрингстина насчитывает более сорока лет, что совершенно не мешает ему продолжать исследовать неизведанные тропы. Недавно Брюс вместе с E Street Band впервые дал концерты в южноафриканских Йоханнесбурге и Кейптауне, а затем отправился (тоже в первый раз) в Австралию, где сыграл в Перте, Аделаиде, Мельбурне и Сиднее. За время «антипод»-тура Спрингстин и компания отыграли тридцать концертов, где прозвучало 129 песен, в том числе акустический кавер на «Royals» Лорд. Даже учитывая высочайшие стандарты музыканта, концертная серия получилась поистине захватывающей. В тот момент, когда нам, наконец, удалось поговорить со Спрингстиным, он находился на новозеландском этапе турне: в номере одной из гостиниц Окленда Брюс рассказал о последних шоу, альбоме «High Hopes», выборе материала для живых каверов и процессе создания песен.

В Австралии вы решили сыграть несколько австралийских песен. Барри Гибб даже написал в Твиттере, что вы «вернули к жизни» «Stayin' Alive» Bee Gees. Кажется, вы по-настоящему прочувствовали этот текст - как удалось это сделать?

Мы спросили себя: кто из австралийцев сделал самый мощный музыкальный проект? Bee Gees. В моем плейлисте диско занимает огромный раздел - я очень люблю эту музыку еще с 70-х. Bee Gees делали отличные записи, а «Stayin' Alive» - просто великая песня. Текст написан будто для нас. Я сказал Стиву (Стив Ван Зандт - гитарист E Street Band, - прим. RS): «Сегодня вечером, «Stayin' Alive». И тут он начал: «Я не представляю, как мы будем это делать». А Том Морелло в ответ: «Не хочу даже думать о чем-то другом, потому что хочу услышать, как ты это вытянешь». Стив продолжает: «Я не могу себе это представить». Окей, я сразу решил, что не смогу спеть так же, как пели Bee Gees, и подумал о вокале Марвина Гэя в «What's Going On» и «Trouble Man», а еще стал вспоминать фильмы в жанре блэксполитейшн. Я решил петь это как городской блюз, так получилось найти свой голос в этой песне. Я посмотрел текст в компьютере и просто начал петь. Когда почувствовал, что звучу правдоподобно, я понял, что у нас все получится. Это было что-то вроде: «Ладно, я могу стать человеком из этой песни».

Вы действительно продвигаете идею, каким на самом деле должен быть рок-концерт. Вы разучиваете новые песни в день выступления. В Брисбене вы вывели на сцену струнный ансамбль из восьми человек и сыграли «The Wild, the Innocent & the E Street Shuffle». Вы так хотите раздвинуть границы?

Нет, мы просто делаем то же, что и раньше. Я попытался вернуть кое-что из прошлого: решил снова рассказывать истории, чего не делал довольно давно. Я не возвращаюсь к этому на каждом выступлении, но иногда это вполне уместно. В Брисбене мы решили сделать что-то необычное, а вещи из «The Wild, the Innocent…» очень особенные. Еще я переживал из-за того, что в Австралии нас не было в хитах вплоть до 1985-го, я думал, что на концерте будут люди, которые вообще не знают эту пластинку.

В Сиднее вы сказали по поводу живых выступлений, что и вы, и группа «должны делать это, потому что так должно быть».

Большинство музыкантов остается музыкантами, потому что они должны быть музыкантами. Бонни Рэйтт всегда подтрунивала надо мной: «Если парню что-то вступило в голову, это вылезет наружу». В этом все дело - в том, что тебе нужно это делать. Зачем ты играешь концерты по три-сорок пять? Ты должен это делать. Это должно быть сделано.

Как-то в 90-х вы сказали, что трудней всего было сохранить волю. Судя по всему, вам удалось.

Возможно, для многих это действительно тяжело, но надо мной висело немало по - настоящему больших проблем, но они решились с помощью медицины и умения концентрироваться. Воля помогает справиться со всем. Перед концертом ты можешь ходить за кулисами, ты устал, тебя тянет спать, но стоит пройти 20 метров от гримерки до сцены, и что-то включается, это всегда работает.

Вы говорили, что на ваших пластинках первые песни ставят вопросы, ответы на которые можно найти в остальных треках. «High Hopes» собирался из треков, записанных во время разных сессий, однако диск оставляет очень цельное впечатление.

Вещи сходятся вместе. На «The Seeger Sessions» собраны треки, написанные в течение десяти лет, но диск все равно цельный. Для меня материал десятилетней давности все равно что новый, как будто я написал его вчера. У этой музыки со мной много общего, она всегда была рядом, нравилась мне, и я хотел ее записать. Мы были в Сиднее, когда Том предложил сыграть «High Hopes», это звучало отлично, и мы отправились в студию - в тот же день мы записали «Just Like Fire Would». И вот у нас уже есть две песни, которые, вроде, начинают жить своей жизнью. У меня к тому моменту было еще несколько композиций, а присутствие Тома запустила своего рода алхимический процесс. Вот так и началась жизнь этой пластинки. Мне нравится, что у нее нет особой концепции, это набор хороших песен, которые легко играть и приятно слушать.

Просто чтобы понимать, как вы пишете песни: треки вроде «Harry's Place», где говорится о сделках с бандитами, тайнах и обмане, - это как раз тот случай, когда вы хотите рассказать какую-то историю и ищете для нее подходящую мелодию?

Нет, когда я начал писать «Harry's Place», я думал о песнях с «The Wild, the Innocent…», и решил, почему бы теперь не сделать что-нибудь подобное? Изначально я пел и ее и сам играл на пианино, без сопровождения. Потом песню услышал Брендан (Продюсер Брендан О’Брайен, - прим. RS), и я поверил, что он сможет предать ей необходимый ритм и сделать убедительный саунд. По звучанию получилась очень непростая для нас композиция.

19 апреля, в Record Store Day, вы собираетесь представить 12-дюймовый ЕР «American Beauty». В него войдут четыре ранее не выпускавшиеся песни: заглавный трек, «Mary Mary», «Hey Blue Eyes» и «Hurry Up Sundown». Расскажете о них?

На пластинке собралось несколько приличных вещей. Это материал последних десяти лет, некоторые из треков записывались как демо. «American Beauty» мы делали вместе с Бренданом, но не закончили. С «Hurry Up Sundown» такая же история. Другие две… Одна делалась то ли для «Magic», то ли для «Working on a Dream» - просто хорошая музыка, которая не попала на пластинку, и теперь ей нашлось место здесь. Я думаю, это неплохая мысль: поддержать музыкальные магазины в трудные времена и одновременно выпустить новую пластинку.

Вы дважды побывали в Австралии в течение года и впервые отправились в Новую Зеландию за десятилетие. Перед этим было множество концертов в Европе. Судя по всему, вы неплохо себя чувствуете, даже находясь так далеко от дома?

В эмоциональном плане это очень успешное турне. Мы получаем огромный заряд от особой связи с публикой. Я чувствую, что в Европе рок-музыке удалось сохранить высокую ценность, когда как в Штатах сильные позиции отвоевали хип-хоп и другие жанры - рок-гегемония кончилась. В Европе и, возможно, Австрлии рок остается активной формой жизни, это тот язык, на котором можно говорить о насущных проблемах и событиях, этим, наверное, и объяснятся рост нашей популярности. Мы снова оказались в своей стихии.

Автор текста: Шон Сеннетт