M24

Недавно культовая московская рок-группа "Крематорий" презентовала 15-й по счету альбом "Чемодан президента". В него "упаковано" десять композиций, включая традиционные для группы песни-портреты. Теперь в мифологии "Крематория" появились: "блондиночка Мэрилин", Леша "с дурью и кислотой в голове" и бесконечно талантливый "микроб "бондарчук".

Вышедшая пластинка стала первой для группы с обновленным составом. И, по словам лидера коллектива Армена Григоряна, выход альбома стал возможен только благодаря новым музыкантам. Корреспондент М24.ru встретился с Григоряном, чтобы узнать, насколько тяжело было расстаться со старыми участниками группы, как записывался альбом и почему "Крематорий" не хочет в Европу.

- Еще в декабрьском интервью вы говорили, что не знаете, когда и каким будет новый альбом, что вы в поиске. В чем была основная проблема?

- Мы быстро записали альбом, но до этого были три революционных месяца. Я понял, что не могу работать с музыкантами, играющими в группе – это абсолютно бесполезно. Сколько ни пытался – мы даже делали черновые записи – все получалось рафинировано. Для того, чтобы воплотить идею, которую я вложил в новый альбом, нужна была "свежая кровь", поэтому пришлось сменить состав. Так, в "Крематории" появился новый скрипач и гитаристы.

Что касается самой лирики, то параллельно я написал три песни, благодаря которым "паззл сложился". Я не ожидал, что альбом родится так быстро. Как правило, это длится годами. И когда картина в голове нарисовалась, осталось подобрать нужные краски. Все было смешано и нанесено на полотно. Крайне приятно было работать с музыкантами в студии, я давно не испытывал такого удовлетворения.

Когда играешь концерт трезвым, получаешь удовольствие, которое можно получить, скажем, от хорошего секса. Музыкальный оргазм наступает еще после того, как на свет появляется новая песня. Само "вынашивание детеныша" продолжается достаточно долго, но последние "роды" у нас прошли удачно, быстро и без проблем для отца.

- Сейчас в группе играют молодые музыканты. Не было ли страха потерять старый "Крематорий"? У молодежи, как правило, своя точка зрения на все.

- В самом начале были сложности, но потом все получилось. Нужно было создать нечто цельное – армию. И, уверяю вас, пять человек, которые играют в группе, действительно армия. Они могут побеждать в любых сражениях. Нельзя действовать по одному. Если кисть сжать в кулак, но один палец разогнуть, после нанесения удара он будет сломан. Чтобы этого не случилось, пришлось поменять состав. Это было самым правильным решением, хотя и сложным. Люди часто живут вместе по привычке: раньше была любовь, а теперь они просто делят жилплощадь, тянут лямку ради детей, но нужно уметь принимать трудные решения. Лучше быть свободным в одиночестве, чем тюремным заключенным вдвоем, втроем, впятером… самое главное – сбросить оковы, а это дорогого стоит.

- Можно сказать, что с этим альбомом, с новым составом начинается новый этап в жизни "Крематория"?

- Нет, мы просто взяли еще одну вершину. Был такой гениальный фильм у Быкова - "В бой идут одни старики". Там есть эпизод, когда летчик наконец-то победил в воздушном бою, сбил самолет, вернулся на аэродром, и техник спрашивает: "Сколько звезд рисовать?". "Да тут пока одного собьешь – замучаешься". Этот альбом стал для нас вершиной, на которую мы наконец-то поднялись. И сейчас не задумываемся над тем, что будет дальше. Даст бог, появится новый альбом, нет – и этого достаточно. И так - героический поступок.

Не хочется теребить струны без идеи. Это главная ошибка наших музыкантов, штампующих в эйфории альбомы, которые отличаются в большинстве случаев названием и обложкой. На мой взгляд, такой подход к творчеству - это самоубийство. Лучше промолчать, если сказать нечего. Придет время, появится мысль - появится и альбом.

- Не боитесь повторения ситуации с "Амстердамом"? Я помню, когда вышел альбом, старые поклонники группы ругались, что "не то".

- С "Амстердамом" все получилось правильно. Да, мы потеряли "крематорских" любителей, которые воспитывались на "Коме", на "Живых и мертвых" и даже на "Зомби", но, с другой стороны, прибавилась новая аудитория.

Если совершаешь новаторские движения, должен быть готов к тому, что это кому-то не понравится. Самое главное для меня – результат. Если сумел создать хорошую качественную картину, то не важно, как смешивались краски. С "Амстердамом" у "Крематория" появились фанаты, которые поделили творчество группы на "до" и "после". С публикой, принявшей 14-ый номерной, мне гораздо интереснее разговаривать. Она способна воспринимать новое, идти дальше вместе с группой, открывать новые двери.

Мы любим открывать новые двери в этой жизни. Главное – не испугаться и не убежать, оказавшись перед очередной дверью. Нужно отбросить страх, вскормленный неуверенностью, вставить в замочную скважину ключ, открыть дверь и войти внутрь. Каждый альбом – это новая реальность, которая находится за каждой такой дверью.

- Вы неоднократно сетовали, что в России нет бренда в рок-музыке, который дотягивал бы до европейского уровня. И тут смена коллектива, несколько иное звучание… дальше – Европа?

- Мы приблизились к Европе в 2006 году, когда выпустили альбом "Китайский танк" (первый сольный альбом Армена Григоряна и группы "3’ Ангел" – ред.). У нас был заключен договор с иностранной выпускающей компанией и до какого-то момента нас все устраивало. Некоторые песни я даже пел по-английски. В качестве куратора выступал мой приятель, который долгое время прожил в США. Он мне говорил, что я неправильно произношу слово can't и американцы будут надо мной смеяться.

Позже, когда мы дописали песни и должны были заключить контракт на издание альбома, выяснилось, что авторские права на все композиции будут принадлежать не нам, а выпускающей компании. Они сказали, что все группы-дебютанты должны подписывать такой контракт. А так как песни были переводными, и мы собирались продолжать петь на русском языке, группа могла потерять все – музыка-то по контракту также переставала нам принадлежать. Я отказался.

Мы могли найти тропу, сделать шаг, но в какой-то момент поняли, что это нахрен никому не нужно. Там мы были бы среднестатистической группой, но серьезный прорыв вряд ли бы произошёл. Как говорил один мой афроамериканский приятель, который учился в университете имени Патриса Лумумбы (сейчас, кстати, президент Уганды): "Мой папа работает королем". Я хотел работать королем, и на меньшее был не согласен.

- 30 лет на сцене. Нет чувства усталости?

- Вы знаете, если бы мне раньше сказали, что рок-н-ролл может существовать в трезвом виде, я бы этому человеку набил морду сразу. А сейчас я выхожу на сцену и получаю огромное удовольствие от трезвого музицирования. Мы запретили плэйлисты. Играем то, что хочется сыграть в этот момент, многое зависит от настроения зрителей. Это божественное состояние, схожее с тем, когда эйдосы витают в воздухе и оказываются именно в твоей голове. Каждый концерт – это наше новое произведение: вчера был роман, сегодня - детектив, завтра – утопия… Каждый раз это плавание на корабле к Terra Incognita.

- Виктория Сальникова