Он не вернулся из боя - муз. Высоцкий В. С. / сл. Высоцкий В. С.

***************************************************************************

- ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ -

Между теорией катарсиса Л. С. Выготского и поэзией В. С. Высоцкого есть тесная связь, и это будет показано мною.

Крылья Владимира Высоцкого
Автор: А.В. Горлов

Наше исследование открывает военная тема. Песню "Он не вернулся из боя" многие, уверен, помнят в изумительном авторском исполнении. Но, так как нас пока интересует только поэзия, попробуем взглянуть на это произведение глазами неосведомленного человека, решившего с помощью книги ознакомиться с творчеством Высоцкого. Для такого читателя, не слышавшего ни музыки, ни голоса автора, "Он не вернулся из боя" - не столько песня, сколько стихотворение, содержащее не куплеты, а строфы. Значит, и оценку получит стихотворение, а не синтез музыки, слов и голоса.

Не секрет, что речь пойдет о песне, написанной по заказу - для режиссера Турова, снимавшего фильм о войне. Тем, кто такого рода обстоятельства считает достаточным основанием для отлучения любого рожденного в них произведения от высокого искусства, следует учесть, что песни Высоцкого, входя в ткань кинокартин, выглядят, как правило, вставными номерами, ибо по глубине освоения темы на порядок отличаются от остального материала.

Итак, листая сборник стихов, мы наткнулись на заголовок, который мало кого оставит равнодушным, и, невольно переведя взгляд ниже, сразу оказались в плену переживаний лирического героя:

Почему все не так? Вроде все, как всегда,
То же небо - опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.

С первой же строчки мы заинтригованы, ибо здравый смысл подсказывает нам: не может быть одновременно все не так и все, как всегда. Налицо противоречие. Правда, герой песни не категоричен в отрицании тезиса (Т) "все не так", он добавляет слово "вроде" перед антитезисом (А), и мы поэтому невольно отдаем предпочтение тезису. Однако следующие две строки склоняют чашу весов в пользу антитезиса: успокаивая себя, герой успокаивает и читателя.

Но четвертая строка стремится восстановить нарушенное равновесие: оказывается, герой потерял в бою своего товарища, и теперь, конечно, не может быть "все, как всегда". Известие о гибели бойца, однако, ослаблено словом "только", которое сильно суживает сферу того, что "не так". В первой строке всего одно слово ("вроде") обеспечило некоторое преобладание тезису, и всего одно слово ("только") помешало ему безраздельно господствовать в четвертой строке.

Таким образом, в первой строфе, которая играет роль экспозиции, вводя нас во внутренний мир героя и заставляя переживать вместе с ним гибель товарища, ни одно из противоположных чувств не получило решающего перевеса. Напротив, мы наблюдаем даже некоторую симметрию. Строки, несущие антитезис, заключены между строками, несущими тезис: ТААТ.

	Январь 1943 года. Фото: Всеволод Тарасевич

Тем не менее антитезис, вроде бы, получил в этой строфе хоть и незначительный, но все же перевес. Если в крайних строчках тезис лишь доминирует, то в средних антитезис безраздельно господствует. И все-таки равновесие соблюдено, так как в последней строке словами о погибшем тезис нанес сильный удар по антитезису, и теперь последний вынужден выступать в ослабленном виде: все, как всегда, только без него.

Нам еще не ясно, откуда взялось странное и неприятное слово "только". Пока что мы воспринимаем его появление лишь как попытку героя успокоить себя перед фактом гибели близкого ему боевого товарища. Но следующие две строфы раскрывают более сложное переживание, стоящее за этим словом. Здесь развертываются аргументы в пользу антитезиса. Оказывается, погибший постоянно досаждал герою, был просто несносным человеком. Этот поток аргументов антитезиса дважды натыкается на знакомый нам рефрен, который настойчиво напоминает о невозвратной потере. В результате герой как бы спохватывается и возвращается к тезису:

То, что пусто теперь, - не про то разговор,
Вдруг заметил я - нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.

Идущие из самого сердца слова трогают нас, приобщают к мукам не выраженного ясно глубокого переживания, склоняют к чувству невосполнимой и всеобъемлющей утраты, но они еще мало что объясняют, потому что нет точности и есть ненужная красивость (задутый ветром костер). Невольно закрадывается недоверие, которое подхватывает следующая строфа:

Нынче вырвалась, будто из плена, весна.
По ошибке окликнул его я:
- Друг! Оставь покурить! - А в ответ - тишина:
Он вчера не вернулся из боя.

Эти совсем не обязательные слова уводят героя от истины, он совершенно теряет верный тон и приходит к прямому отрицанию предыдущей строфы. Теперь похоже, что разговор идет именно о том, что стало пусто, причем пусто в самом обыденном смысле слова: не с кем поболтать (а ведь пришла последняя, по-видимому, военная весна - "вырвалась, будто из плена", и значит, есть о чем поболтать и помечтать), не у кого разжиться табачком... По-житейски, это так понятно, но мы чувствуем вместе с героем, что все гораздо сложнее, и делаем еще одну попытку найти нужные, самые верные слова:

Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие - как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.

Небо, лес и вода, о которых в экспозиции говорилось просто, обыденно, обрели теперь дополнительный смысл, сплетясь в узор сверхприродных связей. Высочайший пафос этих строк, казалось бы, должен избавить нас от чувства смутной вины перед погибшими. Их подвиг мы оценили по заслугам, найдя для этого самую торжественную форму, какую только можно придумать. Но стоило нам задержаться на эффектном славословии - и лирическое переживание окрасилось в тона пышного некролога, где усердным расцвечиванием достоинств усопшего трусливо ограждают себя от угрызений совести и упреков со стороны окружающих.

На такой вот запредельной, ультрапатетической ноте дал некогда петуха Сергей Орлов. Возьмите текст широко известного стихотворения "Его зарыли в шар земной...", подставьте вместо слова "солдат" созвучное "пират" - и вы увидите, что по существу ничего не изменилось: то, что написано Орловым о солдате, какой-нибудь сочинитель мог написать о морском разбойнике. И вообще: эти стихи сгодятся для любого человека, убитого в любом бою за любое дело - и правое, и неправое. Виновата космическая абстрактность, которой пронизаны строчки поэта-фронтовика. А ведь он собирался воспеть величие не абстрактного воина, а советского солдата, погибшего не в абстрактном бою, а в кровавой борьбе с коричневой чумой.

В отличие от Орлова Высоцкий, развивая скорбную тему памяти о павших на войне бойцах, сумел избежать патетической односторонности сюжета, и величественный панегирик не стал концовкой произведения. Дело в том, что в пылу красноречия и самобичевания (живые - лес, а павшие - небо) мы вместе с лирическим героем снова пришли к противоречию. Ведь во второй строфе рассказчик говорил так:

Мне теперь не понять - кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя...

Значит, были серьезные споры, настолько серьезные, что герою до сих пор трудно разобраться, кто был прав. А теперь, только потому, что павших следует считать небом по сравнению с живыми, герой отказывается от самой возможности оказаться правым в каком-либо из прошлых споров. И этот пафос самоотречения находит продолжение в последней строфе:

Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло для обоих...

Но вспомним, что говорилось о погибшем бойце в третьей строфе (он молчал и говорил невпопад, подпевал не в такт, не давал спать), - и опять получим противоречие. Тесно им было в одной землянке!

Здесь уместно на время выйти из роли читателя и окинуть взглядом все стихотворение. После проведенного нами психологического анализа легко выявить стройный композиционный рисунок, художественную форму, в которую заключена фабула лирического текста. Эту композицию можно представить в виде схемы, где линии со стрелками соединяют строфы, непосредственно сталкивающиеся по содержанию:

Мы видели, что такая композиция позволяет вести наше переживание в двух противоположных планах и до самой последней строки поддерживать динамическое равновесие, не давая ни одному из борющихся чувств добиться окончательного преобладания.

Но вернемся к нашему чтению. Верный тон не найден, борьба чувств продолжается. "Все теперь одному". Простая констатация факта - это еще не то, что нужно. Напряжение достигло наивысшей точки, и, стремясь снять его, мысль героя скользнула дальше: "Только кажется мне, это я не вернулся из боя". Вот он - блеск молнии, короткое замыкание двух эмоциональных планов, как выражается Л. С. Выготский. Нужные слова, наконец, выстраданы, высказаны, и два потока чувств, представлявшихся несоединимыми, обнаружили свою нераздельность в душе лирического героя, столкнулись и сожгли себя в очистительном огне - катарсисе.

Оказалось, что война, прибирая к своим цепким рукам тех, кто убит в боях или скончался от ран, столь же цепко держит и тех, кто был рядом с ними, сражался не хуже, чем они, но все же остался в живых. Антитезис (все, как всегда) вдруг обернулся тезисом: без погибшего товарища нет жизни и нашему герою, а значит, все для него не так. Но одновременно тезис (все не так) превратился в антитезис, поскольку единственный способ не сойти с ума от неизбывного чувства вины - снова и снова мысленно возвращаться туда, где все, как всегда, где рядом тот, кого, мнится, можно еще спасти, если не жалеть дружеского внимания (А мало ли было внимания?), если прикрыть собой в роковом бою (Но будет ли бой роковым?). Тема, едва намеченная в известных строчках А. Твардовского ("Я знаю, никакой моей вины..."), получила прекрасное, сильное завершение.

Интересно отметить, что в конце стихотворения слово "только" приобрело смысл, прямо противоположный тому, какой имело в экспозиции. Там оно подчеркивало противостояние тезиса и антитезиса, а теперь это же слово вводит формулу синтеза, которая обеспечивает катартический взрыв.

В этом очистительном, возвышающем душу огне герой (а с ним и сочувствующий ему читатель) поднялся над обыденной мутью, не отрешился от действительности, но проникся новым, подлинно человеческим чувством, достичь которого помогает только высокая поэзия. Жемчужины истинного искусства создаются по закону катарсиса, и именно поэтому они способны очищать и возвышать душу, способны дарить ей в вихре столкнувшихся страстей высший покой, равный высшему напряжению духовных сил, спокойную сосредоточенность интенсивной деятельности.

Эти жемчужины вовсе не редкость в военной лирике Высоцкого. Взгляните внимательней - и ими окажутся "Як-истребитель", где всеобщая вражда сливается со столь же всеобщим стремлением к миру, "Мы вращаем землю", где мужество солдат заставляет поверить в невероятное, "Спасите наши души", где страх перед смертью превращается в изумительное бесстрашие, и десятки других произведений поэта на эту страшную и святую тему. В них - больше правды о войне, чем в огромном количестве бездарных исторических монографий и блеклых мемуаров.

***************************************************************************

Он не вернулся из боя

Em Am/F# Am Почему все не так, вроде все, как всегда: H7sus H7 Em То же небо опять голубое, Am Em Тот же лес, тот же воздух и та же вода, F#7 H7 Dm6 E7 Только он не вернулся из боя. Am Em Тот же лес, тот же воздух и та же вода, F#7 H7 Em Только он не вернулся из боя. Мне теперь не понять, кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя. Мне не стало хватать его только сейчас, Когда он не вернулся из боя. Он молчал невпопад и не в такт подпевал, Он всегда говорил про другое, Он мне спать не давал, он с восходом вставал, А вчера не вернулся из боя. То, что пусто теперь, - не про то разговор. Вдруг заметил я - нас было двое. Для меня будто ветром задуло костер, Когда он не вернулся из боя. Нынче вырвалась, будто из плена, весна. По ошибке окликнул его я: "Друг, оставь покурить". А в ответ - тишина: Он вчера не вернулся из боя. Наши мертвые нас не оставят в беде, Наши павшие как часовые. Отражается небо в лесу, как в воде, И деревья стоят голубые. Нам и места в землянке хватало вполне, Нам и время текло - для обоих. Все теперь одному. Только кажется мне: Это я не вернулся из боя.

Em	H7	E7	Am

Am/F#	F#7	Dm6	H7sus
1 струна - 0 2 струна - 1 лад 3 струна - 2 лад 4 струна - 2 лад 5 струна - 0 6 струна - 2 лад	1 струна - 0 2 струна - 2 лад 3 струна - 3 лад 4 струна - 4 лад 5 струна - 4 лад 6 струна - x		1 струна - 2 лад 2 струна - 5 лад 3 струна - 2 лад 4 струна - 4 лад 5 струна - 2 лад 6 струна - x