Рассказывает Станислав Говорухин: Летом 66-го Володя написал шуточную песню "Она была в Париже". Повод написания этой песни обычно ошибочно приписывается знакомству с Мариной Влади, с которой в то время Володя еще знаком не был. На самом деле повод дала Лариса Лужина*, работавшая с нами в картине "Вертикаль". Перед "Вертикалью" она снялась в фильме "На семи ветрах" и еще в нескольких фильмах совместного производства и в связи с этим объездила весь мир. Володя в то время еще не ездил за границу, и рассказы Ларисы произвели на него большое впечатление."

Она была в Париже

Em Am Наверно, я погиб, глаза закрою - вижу. Am7 D7 G Наверно, я погиб, робею, а потом - G7 Am Am6 Em Ку - да мне до нее, она была в Париже, F#7 H7 Em И я вчера узнал - не только в нем одном. H7 Em Какие песни пел я ей про Север дальний! Am7 D7 G G7 Я думал: вот чуть-чуть - и будем мы на "ты", Am Am6 Em Но я напрасно пел о полосе нейтральной - F#7 H7 Em Ей глубоко плевать, какие там цветы. Я спел тогда еще - я думал, это ближе - Про счетчик, про того, кто раньше с нею был.* Но что ей до меня, она была в Париже, Ей сам Марсель Марсо* чего-то говорил. Я бросил свой завод, хоть в общем, был не вправе, Засел за словари на совесть и на страх. Но что ей до того? Она уже в Варшаве, Мы снова говорим на разных языках... Приедет, я скажу по-польски: "Проше, пани, Прими таким, как есть, не буду больше петь..." Но что ей до меня, она уже в Иране. Я понял: мне за ней, конечно, не успеть! Она сегодня здесь, а завтра будет в Осло... Да, я попал впросак, да, я попал в беду!.. Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, - Пусть пробуют они, я лучше пережду. Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, - Пусть пробуют они, я лучше пережду.

*Про счетчик и про того, кто раньше с нею был / Песня В. Высоцкого "Тот, кто раньше с нею был".

*Ей сам Марсель Марсо чего-то говорил / Известный французский комик.

Источник: 7days.ru
Наталья Николайчик

«На улице на меня с нескрываемым любопытством смотрели мужики. Вернулась и похвасталась, мол, все французы в восторге. А в ответ хохот: «Ты же была на Сен-Дени! Это улица проституток». Высоцкий хохотал над этой историей до слез. А я, впечатленная его непосредственной реакцией, рассказывала еще и еще. Как была в Осло, в Варшаве, в Иране…»

Студия Горького. Стою у окна и вижу: по лестнице поднимается Володя Высоцкий в историческом костюме. Я обрадовалась ему как родному. Он обнял меня за плечи, идем по длинному коридору, разговариваем. И я, хотя прекрасно знаю ответ, все равно спрашиваю: «Володя, скажи, ведь ты для меня песню написал?» Он улыбается: «Ну, Лар, конечно, для тебя! Для кого же еще?!» Мы подходим к закрытым дверям павильона, собираюсь войти туда с ним, но он меня резко разворачивает и толкает в коридор: «Тебе сюда пока не надо». В проеме свет, дверь захлопывается. Я проснулась среди ночи и до рассвета не могла сомкнуть глаз. Вспоминала Володьку. Все-таки это огромное счастье, что наши судьбы пересеклись…

Высоцкий сделал мне подарок на все времена - песню. Редкие мужики так щедры. Про то, что песня «Она была в Париже» посвящена мне, я скромно молчала много лет. Все думали, он ее для Марины Влади написал. А Володя с ней тогда еще и знаком не был. А потом на каком-то творческом вечере Станислав Говорухин проболтался: «Да Высоцкий песню Лариске Лужиной написал!» С тех самых пор у меня на каждом интервью, на каждой творческой встрече спрашивают, был ли у меня с Володей роман…

С Высоцким мы начали общаться еще до наших совместных съемок в фильме «Вертикаль». Он был другом Леши Чардынина, моего первого мужа. Приходил к нам в общагу ВГИКа, когда мы еще не были женаты, а потом в квартиру, которую нам дали после свадьбы. Володька приносил гитару, пел какие-то приблатненные песни. Я накрывала стол, мы закусывали, выпивали. Высоцкий часто приходил с шампанским, которое я очень любила. Брал полусухое «Крымское» или «Абрау-Дюрсо» - знал мои вкусы. Он и в горы на съемочную площадку «Вертикали» мне шампанское привозил. Вечерами после съемок Володя часто расспрашивал меня про заграничные поездки. Рассказать было что - с фильмом «На семи ветрах», который отобрали для показа на Каннском кинофестивале, я полмира объездила. А никто из съемочной группы, в том числе и Володя, за рубеж не выезжал ни разу. Высоцкий все внимательно слушал. Например, о том, как я впервые побывала в Париже.

Нас поселили в шикарную, как мне показалось, гостиницу. Расстраивало только одно - запретили из нее выходить и гулять поодиночке, только делегацией. А в ней - Кулиджанов, Ростоцкий, Чухрай, Герасимов и две девчонки - я и Инна Гулая. Инка была послушная, дисциплинированная, даже из номера не выходила, а я взбунтовалась: «Хочу гулять!» Выскочила на улицу, правда, далеко не ушла, город-то незнакомый. Шагала по улице, на которой располагался отель, взад-вперед. На меня с нескрываемым любопытством смотрели мужики. А я все выше нос задирала: «Они глазеют, потому что я такая красивая!» Вернулась и похвасталась, мол, все французы в восторге. А в ответ хохот: «Ты же была на Сен-Дени! Это улица проституток. Им положено возле своих борделей стоять, а не фланировать по улице». Вот, оказывается, почему на меня с таким любопытством пялились. Я надулась от обиды, но одновременно мне было смешно - в такую дурацкую ситуацию вляпалась. Русская красавица… Володька хохотал над этой историей до слез. А я, впечатленная его непосредственной реакцией, рассказывала еще и еще. Как была в Осло, в Варшаве, в Иране…Как-то после съемок Высоцкий пришел и сказал: «Написал тебе песню.

Слушай». И спел: «Куда мне до нее, она была в Париже». Песня показалась мне какой-то издевательской, ироничной. А, может, такое мое восприятие было просто защитной реакцией. Володька за мной ухаживал, а я не отвечала. Конечно, он мог действовать и понастойчивее, но сдерживал себя. Я ведь была женой его друга.

После фильма я с Высоцким общалась всего два года. В 1968 году мы с мужем развелись, и Володя как был другом Лешки, так и остался, из мужской солидарности, а отношения со мной прервались. К тому же его целиком захватила любовь к Марине Влади, я его не интересовала. Когда Высоцкий встречал меня на киностудии, бросал дежурное: «Здрасьте!» - и шел дальше… Кажется, это было вчера. А ведь прошло больше сорока лет.